соцеонег, Ы. Замечательно вы не можете определиться — не то Жуков, не то Дон Кихот…
баба, вся такая брутальная в чёрной коже, цепи, огонь.
Во-первых, не баба, а женщина. Дама. Леди. Таких не называют бабами, к таким относятся с восторгом и восхищением.
Во-вторых, не обязательно в чёрной коже; что за пошлость, простите. И цепи не обязательны, всё это внешняя вполне опциональная атрибутика. Венера Захер-Мазоховская носила меха, моя майа Гвельвен последний раз появлялась на сцене в медно-золотом шёлковом платье, щербаковская Прекрасная Дама упоминается „в нарядной блузке”, даже Эльмина не носила кожи, хотя ходила в чёрном, ибо вампир.
В-третьих, таки да, вы попали в точку.) Люблю я демонических женщин, люблю давно и нежно. Одно время стыдилась сего кинка, но бесполезно. Причём как в своём исполнении, так и наоборот. В терминологии БДСМ я свитч, персонаж, склонный к смене ролей.
Майа Гвельвен у меня получилась на одной из тех фоточек в первопосте, кстати. Случайно, но это вот именно то выражение лица:
Эльмина — вот:
Песенку, которая Стихи о прекрасной даме, тоже хотела прикрепить — не прикрепляется. Поэтому вот текст, что ли:
Для тех несчастных, кто словом первым
И первым взглядом твоим сражён,
Ты есть, была и пребудешь перлом,
Женой нежнейшей из нежных жён.
В округе всяк, не щадя усилий,
Трубит, как дивны твои черты…
Но я-то знаю, что меж рептилий
Опасней нет существа, чем ты.
Под нежным шёлком, сквозь дым фасона,
Свиваясь в кольца, как напоказ,
Блистает туловище дракона —
Но этот блеск не для третьих глаз.
Для третьих глаз — ты в нарядной блузке
Сидишь изящно, глядишь светло,
Читая что-нибудь по-французски,
К примеру, Шодерло де Лакло.
Не только зубы, но также дёсны
И даже губы твои, клянусь,
Столь кровожадны и смертоносны,
Что я и сам иногда боюсь.
И тем смешней слепота, с какою
Очередной обречённый франт,
Рисуясь, топчется пред тобою,
Как дрессированный элефант.
Отмечен смертью любой, кто страстью
К тебе охвачен, любовь моя!
Однако, к счастью или к несчастью,
Об этом знаю один лишь я.
А я не выдам, не беспокойся, —
Чем навлекать на себя грозу,
Уж лучше сам, развернувши кольца,
Прощусь — и в логово уползу.
Шагай по миру, святой дурак, куляй, лабысло, к ибутой мэмэ.