Толстого и его героинь обычно в Напы типят, не могу с этим согласиться, мне кажеться все его произведения и мотивация его героев напичканы ЧЭ.
Давно читала статью Павлова Д.О., в которой доказывается ТИМ Гамлет, и я с ним полностью согласна.
Приведу кусок из статьи:
"Начнем с логических функций – L и P. Как уже упоминалось, писатель никогда не занимался структурами и классификациями, поэтому данных по функции L есть очень мало. Насчет же функции P данные противоречивы: с одной стороны Толстой занимался пчеловодством, свиноводством, яблоневодством, и другими улучшениями хозяйства, с другой стороны некоторые источники показывают, что эти попытки были практически безуспешными. Хотя Толстого никогда не интересовали вопросы пользы, но его статус (граф) позволял ему отвлечься от таких вопросов. Поэтому по логическим функциям отметим только, что они не входили ни в блок эго, ни в блок ид писателя.
Противоположное можно сказать о функциях интуиции – I и T. Об работе этих функций свидетельствует и то, что в своих произведениях писатель тонко отражал дух времени, и все его теории и идеи (например, проект "заселения всей Росии лесами" [3, стр. 46] или военные проекты [3, стр. 28]), не поддающиеся прямому внедрению, и рассчитанные как минимум на будущее социума, а то и просто утопичны.
Несмотря на то, что поздний Толстой декларировал идею непротивления, по функции силовой сенсорики, как и в случае с деловой логикой, ничего определённого сказать нельзя, т.к. проявлений её не видно (для нас это только слова
). Положение функций сенсорики S мы можем определить гораздо более определённо, так как есть множество свидетельств её проявления – его неряшливость и во внешнем виде [6, т.1, стр.94], и в повседневной жизни. О последней современники говорят так:
"Самое ходячее мнение, что талантливые люди любят поэтический беспорядок, как нельзя больше подходит и к Льву Николаевичу. Он как будто не любит аккуратности в вещах, обстановке и вообще во внешней жизни. Хотя в большинстве случаев он признавал необходимость быть аккуратным, но часто высказывал, что черта эта свойственна преимущественно неглубоким натурам. Сам Лев Николаевич просто не умел, а потому и никогда не пытался приводить свои вещи в порядок. Раздеваясь, он оставлял платье и обувь на том месте, где снимал их, и если он в то время переходил с места на место, платье его оставалось раскиданным по всей комнате, а иногда и на полу. Мне казалось, что уложить вещи в дороге для него стоило больших усилий. Сопровождая его, я всегда и охотно делал это за него и доставлял ему этим удовольствие. Помню, однажды мне почему-то очень не хотелось укладывать его вещи, а он заметил это и, по свойственной ему деликатности, не просил меня и сам уложил свой чемодан. Я положительно утверждаю, что умышленно нельзя привести вещи в такой ужасный беспорядок, в каком они были уложены в чемодан Львом Николаевичем." [6, т.1, стр.185].
Из всего этого следует, что сенсорика ощущений S относилась к разряду слабейших функций в модели, и находилась в 4-й (что более вероятно, учитывая невнимание к этой функции), или в 7-й позиции. Прояснить ситуацию поможет дальнейший анализ.
Как уже упоминалось, этика эмоций E у писателя была очень развита. Для подтверждения, кроме вышесказанного, можно упомянуть ещё такой случай: рассказывая о проекте какого-то чиновника о лишении каторжников зрения, он "был так разволнован, что слезы текли у него ручьем, и он все время вытирал их платком" [6, т.1, стр.261]. И снова мы видим здесь эмоциональность и уже упомянутую эмпатию. Все это позволяет полагать, что этика эмоций E не только входила в блок эго или ид, но и относилась к сильнейшим функциям – 1-й или 8-й.
А что же было в семье? При первом взгляде вроде все замечательно: примерный семьянин, которого нельзя представить вне семьи. Однако первое впечатление безоблачности семейных отношений Толстого может поколебать его уход из дома: разве оттуда, где хорошо, уходят?
При дальнейшем анализе выясняется, что на самом деле положение таково, что не пожелаешь и врагу (это очень подробно описано в [5])! Жена его пишет, что по его собственному признанию "живя с нами (т.е. с семьей), он чувствует себя ещё более врозь с семьей, чем когда он в отлучке" [1, стр. 313]. Она также упрекает его в неучастии в делах семьи ("не лучше ли было, вместо того, чтобы шить сапоги, месить лепешки, возить воду и рубить дрова – разделить труд семейной и деловой жизни с женой и дать ей досуг для материнской жизни?" [1, стр. 313]), невнимании к детям ("Но сделал он для детей, особенно после 3-х старших, – очень мало, а для меньших ничего" [1, стр. 317]). И более того,
"мне подобное юродство и такое равнодушное отношение к семье до того противно, что я ему и писать не буду. Народив кучу детей, он не умеет найти в семье ни дела, ни радости, ни просто обязанностей, и у меня все больше и больше к нему чувствуется презрения и холодности. Мы совсем не ссоримся, ты не думай, я даже не скажу ему этого. Но мне стало так трудно с большими мальчиками, с огромной семьей, и с беременностью, что я с какой-то жадностью жду, не разобьют ли меня лошади – только бы как-нибудь отдохнуть и выскочить из этой жизни." [1, стр. 317-318].
В [1, стр.311-323], где очень обстоятельно анализируется семейное положение Толстого, итог подводится следующим образом: физически почти всегда находясь в семье, духовно (читай: психологически) он находится вне ее, над ней, принадлежит всему миру, но не семье. И, что самое интересное, именно идеи Л.Н., которые должны были принести счастье не только ему самому и его близким, но и всему миру, привели к тому состоянию в семье, которой было далеко от мира и согласия, и результатом именно семейных разногласий стал уход писателя из дома, приведших к его смерти. Такое уникальное расхождение в убеждениях писателя и реальным положением вещей может обеспечить только этики отношений R в одной из слабейших, а именно 7-й позиции модели.
Резюмируя вышесказанное, определяем, что социотипом Толстого может быть только ЭИЭ. Только он обеспечивает такое расположение функций."