Он был ещё совсем маленьким, несмышлёненьким мышонком. Всего несколько недель тому назад он появился на свет и уже стал проявлять интерес ко всему вокруг. Поспав среди обрывков бумажных салфеток и тряпок, которые откуда-то принесли взрослые, он выбегал поиграть или погрызть что-нибудь. Иногда это был хлебушек, который был таким вкусным и сытным! Он набивал им свой маленький животик и чувствовал приятную теплоту, растекающуюся по желудку. Хлебушек он очень любил.
Иногда, просыпаясь вечером и гонимый любопытством, он забегал за большую деревянную стенку в соседнюю, просторную комнату, где совсем не было коробок и пыльных проходов. Там стояли какие-то высокие платформы: с железными ножками и одна деревянная. Наверное, на ней бывало что-то вкусное, потому что взрослые постоянно лазили туда. А он пока не мог. Он был ещё совсем маленький.
Ему было интересно в той комнате. Придя туда вечером, там можно было найти кусочки хлебных корочек под деревянной платформой. Их можно было утащить к себе домой, прилечь на бочок и не спеша обсасывать, закрывая от удовольствия глаза. Это очень вкусные корочки! Ещё в той комнате можно было найти такую штучку с невысокими краями. Там иногда была водичка. Он очень любил эту водичку. Она тоже была вкусная.
Однажды, проснувшись, он побежал в ту комнату. Ему было так интересно начать этот новый день, что он был совсем неосторожным. Он забежал за деревянную стенку, пробежал на два метра вглубь комнаты и остановился, осматриваясь вокруг своими полными детского любопытства глазами.
Вдруг, он увидел каких-то странных существ. Один находился позади него, где располагался на какой-то громадной чёрной штуке. Он смотрел прямо на него, на маленького мышонка. Вроде не страшно смотрел. Там было и второе существо, которое находилось за высокой платформой впереди.
Мышонок хотел было побежать дальше, ведь эти существа вроде бы не опасные. Да и чего ему опасаться, ведь он всего лишь маленький мышонок. С милыми, любопытными глазками ребёнка. Мышачьего ребёнка. И ещё у него большие, тоже очень симпатичные ушки. Он бы удивился, если бы узнал, что он – разносчик заразы и вредитель. Кому он мог навредить? Ему просто нравится бегать, нравится кушать. Хлебушек он любит. Он так приятно набивается в желудке, его так здорово слюнявить и сосать.
Но первое существо пошевелило своей длинной штукой по полу, издавая громкий, шаркающий звук, потом наклонилось и стало издавать звуки: Иэ-э-э-э-эх, у-у-у-у-ух! Мышонок юркнул обратно. Вроде не страшно, но предупредительно. Он посидел, подумал немного и решил, что лучше пойти с другой стороны.
Он прошмыгнул с другой стороны стенки, пробежал вперёд и снова оказался почти на середине комнаты. Он снова остановился и увидел тех же существ, только первый теперь был слева. Существо опять увидело его, стало стучать ногами и издавать звуки: У-у-у-у-ух, и-э-э-эх. Опять это было очень предупредительно – мышонок ускакал к себе. Мышонок решил подождать пока те существа уйдут.
Они и правда ушли, когда было уже совсем темно. Прибежав в ту комнату, он снова нашёл свой любимый хлебушек там, где он был обычно.
Больше он их не видел. Он снова просыпался в своём уютном жилище. А он очень любил там спать, хотя бывало, что его кто-то будил случайно, и он спросонок попискивал. Потом он, побегав немного и покушав, если взрослые приносили хлебушек, убегал в большую комнату. Там он напивался вкусной водички и снова играл. Ведь всё вокруг было так интересно, так любопытно!
Однажды, он скушал какое-то лакомство, которое принесли взрослые. Он хотел пойти побегать, поискать хлебушек и попить водички, но силы стали покидать его. Маленькому животику вдруг стало очень больно. Он смотрел на взрослых… Но взрослые не могли ничем ему помочь. Они тоже не могли встать на лапки и дрожали. Он почувствовал себя очень маленьким и очень беспомощным. И… он почувствовал, что жизнь покидает его.
Он почувствовал, что ему больше не дают бегать и играть. Что ему больше не дают набивать маленький желудочек хлебушком. Он не понимал почему, ведь ему этого очень хотелось. Очень хотелось сладко спать на кусочках мягкой бумаги под боком у взрослых. Очень хотел просыпаться, бежать в ту комнату и найти там кусочек хлебушка, чтобы утащить его к себе и там обсосать. Или пить там вкусную воду. Разве в этом есть что-то плохое? Но, он знал, что ему не разрешают и больше не дадут делать это.
Он закрыл свои глазки, в которых когда-то горел огонёк детского любопытства, а сейчас были только страдание и немой вопрос: почему? Его окутала темнота…
Это был уже глубокий вечер, всё вокруг было безмятежно и спокойно. На следующий и последующие дни в них уже не слышался писк случайно проснувшегося мышонка, а вечером никто не подходил к белой штучке, где иногда стояла вода.