Наталья Ромодина писал(а):bekky
Согласна.
Но пусть и версия Гамлета остаётся.
Да, конечно! Пусть остаётся!
Наталья Ромодина писал(а):bekky
Согласна.
Но пусть и версия Гамлета остаётся.
Дионис – властелин очарованного мира, вечно восхваляемый даритель вина, избавитель от забот и печалей, расточитель наслаждений и восторгов, экстатический танцор и любовник. Но этот лучезарно-восторженный бог страшней всех остальных богов. Никто не внушает ужаса столь беспредельного – разве только монстры вечной тьмы, если подыскивать какое-то сравнение. В его культах вполне допустимо человеческое жертвоприношение, более того, терзание и пожирание плоти человеческой.
Вальтер Ф. Отто «Дионис. Миф и культ»
Дионис не только опален дыханием бездны, он сам – живущий в бездне монстр. Его маска выражает единую двойственность близкого и дальнего, жизни и смерти. От него расходятся круги диких, сумасшедших возбуждений, эротических, опьяняющих фасцинаций, однако рьяную волну восторга пересекает режущая боль, однако неистовое упоение жизнью распадается в холоде вечной ночи.
Вальтер Ф. Отто «Дионис. Миф и культ»
Дионис – чувственность и жестокость. Преходящее становление можно истолковать как наслаждение силой эротической и разрушительной, как беспрерывную жажду творения.
Фридрих Ницше «Воля к власти»
Дионис никогда и нигде не был божеством, связанным с категорией рождения. Он не удостоился естественного рождения даже в своем собственном мифе. Он не имеет никакого отношения к женским родам и связан скорее с избытком у женщин жизненной энергии, молока и физической силы, с их качествами кормилиц и менад.
Карл Кереньи «Дионис: прообраз неиссякаемой жизни»
Согласно большому орфическому дидактическому стихотворению, вино было последним даром Диониса, и автор стихотворения наделяет этим именем («вино») самого бога. Перенос священного обряда из виноградников в орфические книги и мистерии произошёл через переосмысление и заимствование тайной жертвенной церемонии, служившей окончанием триетериды. Упрощённая форма большого ритуала сохранилась на виноградниках. На протяжении всей греческой и римской древности был распространён обычай приносить в жертву виноградной лозе козу. Эта жертва объяснялась своего рода ius talionis: козы, когда их пускали на виноградники, совершали прегрешение относительно виноградных лоз. «Так случилось, - говорит Марк Теренций Варрон, - что Дионису, первооткрывателю виноградной лозы, приносили в жертву козлов, в точности так, как если бы искупление шло голову за голову».
Почему же церемония держалась в секрете? Ясно, что козлёнок должен был умереть, чтобы из земли вновь произросла виноградная лоза. Мясо жертвенного животного подвергалось варению: точно так же и плоды на виноградных лозах должны были, созревая, становиться съедобными. Затем мясо держали над огнём и сжигали. По-гречески вместо «полностью сжигать» в этом контексте можно было сказать «вызывать полную зрелость».
Смешение сожжённого мяса и земли засвидетельствовано в надписи из города Перинфа на Геллеспонте. Эта надпись, представляющая собой оракульское изречение Сивиллы, несколько таинственно обобщает процесс принесения в жертву козла. Возможно, именно благодаря оракулу в Перинфе была учреждена дионисийская община, а жертвоприношение приедписывалось оракулом в качестве церемонии его основания. Надпись гласит:
После того, как Вакх, крикнув «Эвой!», получит удар,
Смешаются и кровь, и огонь, и пыль.
В составе смеси вместо копоти упомянут огонь. Сдержанность, с которой не только здесь, но и во всех других источниках описывается процесс жертвоприношения, свидетельствует о том, что оно имело характер весьма амбивалентного действа, о котором предпочитали молчать. Только оракул мог позволить себе сказать больше, чем говорили прочие авторы, вплоть до позднего языческого оратора Гимерия, жившего в эпоху, когда все тайны стали уже более доступными.
Очевидно, что слова оракула указывали на убиение Диониса, которое и в Перинфе должно было повторяться в форме жертвоприношения. Вакх был молодым богом, которого замещал козёл. Об ударе упоминает и Гимерий: «Дионис лежал там, почти мёртвый, и всё ещё стонал от удара». Описывая жертвоприношение, Гимерий переходит к изображению печали виоградной лозы, вина и винограда: «Виноградная лоза провисла, вино помутнело, а виноградины словно наполнились слезами!» Такое сопереживание можно принять за риторику и сентиментальность, однако в основе своей она столь же мало является сентиментальной выдумкой, как и жалобная песнь в гомеровской картине сбора винограда.
На архаических вазах в качестве давильщиков изображались силены и сатиры. Около 275 г. до н.э., в дионисийской процессии Птолемея Филадельфа, на огромной колеснице возили ленос («чан»), в котором шестьдесят сатиров под присмотром силена давили виноград. Сладкий сок стекал прямо в дорожную пыль, а сатиры распевали «давильную песнь», о содержании которой упоминается в одном из позднейших текстов: это была «песнь, сопровождавшая давление винограда, которая, как и само давление, заключала в себе растерзание Диониса». Таким образом жалобная песнь, которая у Гомера исполняется носильщиками перед началом давления, была действительно уместна, поскольку речь шла о разрывании божества на части. Симпатическая связь между жертвой и виноградной лозой была существенной для дионисийского жертвоприношения. Бог воплощался в лозе не в меньшей степени, чем в жертвенном животном.
Непрерывность и неиссякаемость ζωή не нуждалась в обосновании, это представлялось как нечто само собой разумеющееся в каждом малом, отдельном, конкретном отрезке равным образом конкретной всеобщей жизни. Дионис для греков стоял выше козла и виноградной лозы. И то, и другое принадлежало к мифу Диониса, выражавшему общее в них обоих (и не только в них). Общим в козле и в виноградной лозе была бьющая через край жизнь. Сомоочевидное предположение, что эта жизнь переходит из одного существа в другое и таким образом продолжается, служило указанием на божество, не заключённое в каком-либо индивиде. Дальнейшие указания на великий миф, содержащиеся в большой мистической церемонии, прорывали границы религии виноградарей, которая изначально не была исключительно греческой религией, но лишь в Греции приобрела свой духовный характер, свою чистую «диалектику».
Карл Кереньи «Дионис: прообраз неиссякаемой жизни»
Graham писал(а):Суть дионисийских ритуалов - не производство вина и не его потребление, а непрерывность, неиссякаемость жизни. Нескончаемое прорастание жизни из смерти. Это ЧС, дорогие друзья.
газаликант писал(а):По Д. Кейрси Дионисий — сенсорно-импульсивный SP темперамент
...........
Конкретно сам Дионис, в идеологии которого есть элементы гедонизма, вероятно ISFP (Дюма).
Этот тип гедонист по соционике, основа мировоззрения которого удовольствие и наслаждение.
Зарегистрированные пользователи: GoGo [Bot], Google [Bot], Google Search Appliance, Yandex 3.0 [Bot], Yandex [Bot], Феликс