Моё творчество

[Буран]

Думаю, не послать ли мне "Китеж" на конкурс журнала "Химия и жизнь". Там рассказов штук 200, а принимают к публикации только 3. Ну, не догоню, так согреюсь.

[Буран]

Всё-таки полезное место - форум фантастов. Выложил там "Китеж", и через 15 минут меня начали пинать и указывать на ошибки. Думаю, в тамошнем конкурсе он бы выше 10-го места не поднялся.

[Буран]

Да, на Самиздате отзыв к рассказу получить непросто. А критический отзыв - ещё сложнее. "Китеж" пока только похвалили разок:

Душевное варево, приправленное азимовскими парадоксами времени и атмосферой человечности и любви к чуду Саймака и Булычёва. Конечно защита и выправление времени, конечно скитания и поиски. Только вместо патрульных Навигаторы. И никаких наркоманов, панков или суицидников, так любимых фантастами-либералами. Прекрасный образчик смешения фантастики шестидесятых - советской и англоязычной.
 Десятка!

Но, если учесть, что судей - 29, одна похвала мало что значит.

[Буран]

Ещё один отзыв на "Китеж":

Рассказ произвёл приятное впечатление -- читается легко, картинки чёткие и ёмкие, идея, на мой дилетантский взгляд, великолепная. Но про встречу с самим собой уже читано-перечитано. Не понравилось "тыжнавигатор", не верю в существование подобных словоформ в будущем. Ещё диалоговую сцену, по моему мнению, нужно было дополнить словами автора, благодаря которым стала бы возможной детализация. А так эта сцена какая-то неживая. Оценка будет хорошей.

Тут главное, что не понравилось читателю - "тыжнавигатор". А Фуре только он и понравился. Вот такие вы, читатели, разные!

Ладно, думаю, пережёвывание старого всем надоело. Скоро буду тут выкладывать новые рассказы.

[Буран]

День -36

- Будем проходить по двести этажей в день. Через пять дней мы на вершине. День там, четыре на спуск.
- Десять дней внутри этой... штуки? А быстрее можно?
- Валяй, - проворчал Алик. - Можешь бежать сломя голову и подняться к вечеру на пятьсот этажей. Но на следующий день у тебя будут ноги подкашиваться и тошнить от высотной болезни. А ведь с пятисотого начинается третья секция, и там самое сложное - завалы.
- Завалы, да, - Дан вставил в рот сигарету и принялся судорожно чиркать спичкой по краю коробки. - Ты говорил, что знаешь, как их пройти.
- Знамо дело. Я три десятка лет работаю сталкером, из них два десятка - по промышленному альпинизму, и где только не лазал в своей жизни.
- Григ тоже был сталкером, но он пропал в завалах, - третья спичка зажглась, и Дан, наконец, затянулся сигаретой.
- Зачем он один туда попёрся? Дилетант, - сплюнул Алик. - Кстати, брось ты эту гадость, а то дыхалка будет ни к чёрту. А она тебе через месяц понадобится. И вообще, пора тебе заняться физподготовкой. Бег по 10 километров в день, подтягивание на турнике, всё такое.
- Да-да, - Дан торопливо бросил сигарету на землю и стал теребить правой рукой карман плаща. Его пальцы дрожали. - Но Григ тоже был опытным...
- Он не специализировался на альпинизме, - проворчал Алик. - Выше мамкиной титьки никогда не лазал. Слушай, Дан, мне не нравится твой настрой. Если боишься лезть, скажи сейчас, я пойму.
- Я не... хотя кому я вру? Боюсь, конечно. Но у меня всё равно нет выбора. Или я принимаю заказ на Высотку, или сдохну от голода.
- Вот и славно. Без компаньона я в эти развалины не полезу. Но ты лучше скажи: что изменилось? Неделю назад ты был пободрее.
- Я говорил с Моро, и он объяснил мне, почему отказался идти.
- Он что-то нарыл?
- Не совсем. Моро копался в старых документах по Высотке, но там почти все интересные данные подчищены. Тогда он начал читать всё подряд: жёлтую прессу, сплетни, романы о Китеже, интервью работников, в таком духе. И у него сложилось впечатление, что речь идёт о чём-то сверхъестественном. Там было нечто... сверхчеловеческое, что ли. Чудесное.
- Это ж классно, - ухмыльнулся Алик, - чудо, которое за сто лет никто не видел, кроме нас.
- Да, но оно уже сто лет мертво. Представь человека: он был красив, силён, его разум был великолепен... но потом он умер, его труп разлагается, его жрут черви. Вдыхать миазмы от этого трупа опасно, а прикасаясь к нему, ты можешь заразиться. А здесь не человек, а нечто намного большее - и, умерев, оно могло стать намного опаснее...
- До верха дойдём, тогда и посмотрим, - пожал плечами Алик. - Чего раньще времени-то бояться?



День -21

Господин Пэн долго сжимал их ладони в своей, усиленно тряс и просил не забывать про капсулы.

- Пожалуйста, присылайте отчёт о прохождении объекта не позже 19:00 каждого дня. Как вы знаете, средства связи в Высотке не работают из-за подавления электромагнитных волн охранной системой здания...
- Попадись мне эта охранная система, - буркнул Алик, - буду долго и жестоко пинать её ногами. Ну, а до этого сладостного момента - связь через шарики. Я с десятого раза это запомнил, не волнуйтесь.
- Должен вас предупредить, что сигнальная красная капсула с просьбой о помощи будет иметь эффект лишь в первых двух секциях. В нашей резервной спасательной команде - хорошо подготовленные сталкеры, но выше пятисотого этажа они не пойдут.
- Выше-то и шарики швырять бессмысленно. Там облака и ветер такой, что с земли вы ни хрена не увидите.
- Да, - вздохнул господин Пэн, - мы предвидим такую возможность и поэтому готовы на перерыв в связи в течение недели. Этого времени должно вам хватить, чтобы добраться до верха, собрать все данные и вернуться на нижние секции.
- А что, если неделю от нас не будет вестей? - Дан посмотрел в глаза инвестора. - Что вы тогда будете делать?
- Вы должны понять... - замялся господин Пэн, - я не могу бесконечно бросать деньги на ветер. Я финансировал Грига - он пропал в завалах, экспедицию Джала - она дошла до пятисотого и вернулась назад - объяснить причины возвращения они не смогли, но потом долго лечились от неврозов. Вас двое и вы эмоционально устойчивы, поэтому я верю в ваш успех.
- А, если от нас не будет вестей? - повторил Дан.
- В этом случае, я сделаю вывод, что вы погибли, - господин Пэн опустил глаза и забарабанил пальцами по столу, - и тогда перейду к резервному плану. Поймите, я не могу ждать: кредиторы наступают на пятки, и если у меня не будет хоть какого-то результата, меня не пожалеют. Меня устроит даже малая толика информации, которую смогут предоставить обломки лаборатории, упавшие с четырёхкилометровой высоты.
- Обломки?! То есть вы хотите...
- Да, именно так. Если от вас не будет вестей в течение недели, я взорву Высотку.

Spoiler: показать

День -6

Алик и Дан шли по тёмным коридорам к центру здания. Свет фонариков выхватывал на стенах надписи и граффити: нижние этажи Высотки регулярно посещали любители острых ощущений. Но никто из экстремалов не поднимался выше сотого этажа - запал у любителей быстро иссякал.

Отворив железную дверь, они вышли на большую тёмную квадратную площадку центральной шахты. Вдоль её стен уходила вверх винтовая пожарная лестница. В центре шахты высилась огромная колонна, в которой когда-то располагались два десятка межсекционных лифтов, питающихся от автономного источника электроэнергии. При пожаре секции изолировались друг от друга, но у обитателей Высотки оставался шанс добраться по пожарной лестнице до лифта, чтобы уехать на нижнюю секцию. Если же огонь проникал в центральную шахту, лифты отключались и шахта автоматически перекрывалась бетонными плитами, изолирующими друг от друга 50-этажные подсекции.

Впрочем, изощрённая система безопасности не спасла во время Катастрофы. Пожара не было, и шахта не была перекрыта - просто энергоснабжение лифтов перестало работать после того, как в Люндзине случился энергетический коллапс. В итоге из Высотки, которая именовалась тогда величавым именем "Китежград-Билдинг", смогли спастись только обитатели нижней секции - три верхних превратились в братские могилы.

Сталкеры шли друг за другом во тьме по узким ступеням, стараясь прижиматься к стене, испещрённой надписями с разными вариациями бессмертной фразы "Здесь был Вася". Лестница была ограждена железными перилами, но они кое-где шатались и не внушали доверия. На 50-м этаже они устроили привал, cели на бетонном полу лестничной площадки и достали из рюкзаков консервы и порошковую смесь. У Дана не было аппетита, но он впихивал в себя еду: путь предстоял неблизкий.

Поев, Алик встал, подошёл к массивной стальной двери и с силой потянул за ручку. Дверь медленно, со скрипом, разнёсшимся по всей шахте, начала отворяться.

- Когда подсекции изолируются, двери захлопываются на замок, - объяснил он. - К счастью, во время Катастрофы система не сработала.

За дверью оказалась полуоткрытая площадка, в противоположной стене которой была щель - из неё должна была выдвигаться стальная плита, перекрывавшая подсекции. Сбоку находилась ещё одна дверь на магнитном замке, который давно не работал. Алик и Дан открыли её и вновь долго шли по коридорам, пока не увидели брезжущий впереди дневной свет.

Они вышли на балкон, с которого открывался вид на центр Люндзина. Три небоскрёба, местами полуразрушенных, зияли чёрными окнами. Очертания других высоток едва виднелись за пеленой дождя, поливавшего пустынные улицы мёртвого мегаполиса. После Катастрофы люди не сумели восстановить снабжение города энергией и ушли на окраины. Лишь изредка сталкеры возвращались в опустевшие кварталы в поисках ценных металлов, энергии, уцелевших сложных машин.

Алик достал ручку и бумажку, написал краткое послание: "Мы в порядке" - упаковал его в синюю капсулу и швырнул с балкона. Ветер подхватил капсулу, её повело вправо, потом влево, но она уверенно падала вниз. Вскоре синий шарик пропал из вида за углом дома.

- Ничего, - пожал плечами сталкер, - обшарят окрестности, найдут. К тому же, я думаю, господин Пэн установил наблюдение за Высоткой и сразу заметит, что с неё сбросили синий шарик.

Синяя капсула означала нормальный ход восхождения, красная - просьбу о помощи.

- Следующую капсулу бросаем завтра? - спросил Дан.
- Да, - проворчал Алик, - и в следующей секции балконов уже не будет. Радуйся небу - ты долго его не увидишь, разве что через трубу вентиляции.
- А мы разве не выйдем на балкон наверху секции? На 250-м этаже?
- Смысла нет. К тому же, сейчас пасмурно, там будет туман и ветер.

Они шли назад по тёмному коридору. Дан невольно оглянулся на удаляющееся тусклое пятно дневного света.


***

Во второй подсекции Дан начал чувствовать усталость. Топот шагов, отдававшийся в замкнутом пространстве эхом, действовал на нервы.

- Почему мы не стали подниматься снаружи? - вырвалось у него. - Там хоть светло.
- Светло и мокро, а выше будет скользко, - хмыкнул Алик. - Хочешь ползти километр вверх по ледяной стене? К тому же, в верхних секциях стоит защита. Говорят, она до сих пор работает на портативном реакторе.

Дан вздохнул, вспомнив, что защита Высотки глушит не только магнитные поля. Полвека назад сталкеры пытались штурмовать "Китежград-Билдинг" на вертолёте - тогда его ещё можно было поднять в воздух на мощных генераторах энергии. Но вся электроника у них внезапно отключилась, а потом из здания ударили пулемёты. Вертолёт потерял управление, врезался в Высотку в районе семисотого этажа и взорвался. Перекрытия начали рушиться один за другим, половина секции сложилась - до самого пятисотого. К счастью, несущие колонны выдержали - иначе их экспедиция уже не имела бы смысла. Так возникли завалы...

В третьей подсекции было холодно и сыро - похоже, они поднялись на высоту туч. На перилах конденсировалась вода, и вскоре им начал досаждать звук падающих капель.

На площадке в конце четвёртой подсекции Дан сел на пол, тяжело дыша.

- Ты, кажется, говорил, что у меня ноги на пятисотом этаже отнимутся?
- Я думал, у тебя выносливость нормальная. Ты бегал по десять километров каждый день?
- По пять...
- То-то и оно. Ладно, передышка. Сегодня успеем ещё одну подсекцию пройти.

Но они не дошли до конца пятой подсекции. На 248-м этаже свет фонарика Алика провалился в пустоту, и он резко остановился.

- Дошли. Тут часть лестницы взорвана.

Алик посветил фонариком вверх. В бетонном потолке зияла дыра, а от лестницы мало что осталось. Это постарались их предшественники, пробивавшие проход на следующую секцию. Заложили динамит - и привет.

- Значит, мы прошли первую секцию?
- Ага. Двести пятьдесят этажей за день - неплохо, - удовлетворённо сказал Алик. - Мы идём с опережением графика.
- Полезем туда сегодня?
- Ну уж нет! Утро вечера мудренее. Доставай спальники.



День -5

Дан несколько раз просыпался и ворочался на жёстком полу, а проснувшись окончательно, даже не понял, открыл ли глаза - кругом была кромешная тьма. Он чувствовал, что продрог насквозь.

- Ничего, будешь лезть - согреешься.

Они достали из рюкзаков спецовки, надели их и обвязались верёвкой. Алик настоял на одной двойной верёвке на двоих - партнёр не стал с этим спорить, поскольку подъём предстоял пустяковый.

Алик несколько раз забрасывал верёвку с липучкой в дыру в потолке, пока она не осталась наверху. Он подёргал за верёвку, повис на ней, затем забросил вторую верёвку и, удостоверившись, что они держат крепко, полез наверх. Дан двинулся за ним.

Сталкеры пролезли в дыру и оказались в межсекционном отделении. Кругом высились огромные машины, будто туши спящих зверей, которых никто не будил уже добрый век. Когда-то они снабжали секцию воздухом, регулировали температуру, глушили сейсмические колебания, обеспечивали связь и движение лифтов. Неподалёку должна была стоять и реакторная установка, но Алик и Дан не стали её искать - кто знает, что там могло случиться с ядерным топливом. Да, в мире, где иссякли все горючие источники энергии, уран был желанной и ценной добычей - но по нему работали сталкеры-атомщики со специальным снаряжением, а прочим лезть туда не стоило. Счётчики Гейгера молчат - и то добро.

Лучи фонариков бегали по машинному залу, потолок которого уходил ввысь, а кое-где образовывал несколько этажей. Наконец, они нашли путь, отмеченный неровными дырами в стенах и потолке, по которому шли экспедиции Грига и Джала.

Вскоре они выбрались в шахту второй секции и сели завтракать. После еды нашли дверь, несколько раз дёрнув, отворили её и двинулись по тёмным коридорам, похожим на те, которыми Дан брёл ещё вчера - впрочем, здесь все коридоры были похожи. Но на сей раз балкона в конце пути не было - только квадратная дверца, за которой вниз ныряла труба, похожая на мусоропровод. Алик достал бумажку, накорябал на ней что-то при свете фонаря, упаковал в синюю капсулу и дал Дану.

- Ты хотел увидеть дневной свет? Лезь тогда.

Дан пристегнул карабин, зацепился кошкой за край трубы и полез в ней ногами вперёд. Вскоре он начал скользить вниз и повис на верёвке. Снизу действительно брезжил свет. Осторожно стравливая верёвку, Дан спускался, пока его ноги не упёрлись в решётку. За ней был свет дня, сочившийся сквозь сероватую дымку.

- Как её открыть? - закричал Дан. Эхо разнесло его крик и усилило: "ыть... ыть...".
- Пни ногами сильнее!

Дан подпрыгнул, стоя на решётке, и вдруг она провалилась под ним и распахнулась на улицу. Вися на верёвке, он швырнул в облака капсулу и начал подниматься назад. Через несколько секунд решётка с лязгом захлопнулась.

- Молоток. Кстати, не факт, что выше мы сможем отправить послание, - обрадовал его Алик, когда Дан вылез из трубы. - Так что отсчёт пошёл. Если через неделю мы не вернёмся сюда, господин Пэн взорвёт нас к чёртовой матери.
- Вроде, за неделю мы должны успеть, - неуверенно сказал Дан.
- Вполне, - пожал плечами Алик. - Три дня наверх, день там, три вниз.


***

Они вернулись в шахту и вновь стали подниматься по лестнице. В подъёме уже не было новизны, тьма и шум капающей воды становились гнетущими. Руки скользили по мокрым перилам - несколько раз, наткнувшись на что-то неприятно-слизистое, Дан отдёргивал руку, потом привык и перестал дёргаться.

Сталкеры непрерывно говорили друг с другом, стараясь ни секунды не уступать тишине. Незаметно разговор перешёл на причины, по которым каждый из них полез в Высотку.

- Это моя лучшая заброшка, - сказал Алик. - Венец моей карьеры, ничего круче я уже не возьму.
- Получишь деньги и уйдёшь на покой?
- Если выберусь отсюда живым - да.
- А ты... не уверен в этом?
- Нет, конечно. Если мы вернёмся, это будет чудо. Хотя... я только на чудо и надеюсь. Только его всю жизнь и жду.
- Чуда?
- Ага. Про эту лабораторию такого рассказывали... если её увижу, можно будет помирать с чистой совестью.
- А я не верю в чудеса, - тихо сказал Дан, - но мне нужно кормить семью.

Подсекции тянулись одна за другой. Дану показалось, что мерный топот ног, кап воды и поскрипывание перил прерываются ещё каким-то звуком.
- Ты слышишь вой?
- Ветер, наверно. Скажи спасибо, что у тебя под ногами косточки не хрустят. Благо, прошлые экспедиции убрали с лестницы трупы, - проворчал Алик.
- Трупы? - вздрогнул Дан. - А где они?
- Где-то за дверями в коридорах лежат. Не парься.

Становилось всё холоднее. Они накинули на себя свитера и куртки, но сырость забиралась под одежду, заставляя тело покрываться мурашками.

В последней подсекции на площадке лежали два мешка - лагерь с припасами, который оставила экспедиция Джала перед возвращением. Джал собирался воспользоваться ими при следующем штурме Высотки, но большинство его людей не захотело сюда вернуться - и Дан их хорошо понимал. Говорят, чем ближе к лаборатории, тем сильнее людей охватывает беспричинный страх, озноб, пробегающий по всему телу и заставляющий его застыть в порыве отчаяния. Но Алик говорил, что ментальное поле лаборатории - лишь глупая сказка, просто сама Высотка действует так на неподготовленных людей.

Большая часть припасов покрылась плесенью, но растворимый порошок можно было есть. Они поужинали и забрались в спальники.

- Завтра начинаем штурм завалов, - сказал Алик перед отбоем.



День -4

Через пролом, оставленный Григом, они залезли в машинный зал. На первый взгляд, он был похож на зал второй секции - но здесь царил куда больший беспорядок. Многие механизмы были опрокинуты, трубы пробиты, под ногами хлюпали лужи. Всюду валялись расколотые бетонные плиты, из которых торчала искорёженная арматура, будто скрюченные пальцы мёртвых чудищ. Наверху что-то поскрипывало и выло.

- Опять вой, - нервно проговорил Дан.
- Угу, - буркнул Алик.
- Веришь в легенду про Духа Высотки?
- Это тот, который бродит по стенам Высотки вверх и вниз и питается энергией мертвяков?
- Да. Ты сам сказал: здесь много трупов. Значит, он должен быть очень силён, - прошептал Дан.
- Я верю, что энергия твоего страха может сделать тебя мертвяком. А воет ветер, я ж говорил.
- Откуда здесь ветер?
- Скоро сам увидишь. Полезли наверх.

Они поднялись на следующий этаж машинного отделения. Беспорядок здесь был ещё больше: им приходилось протискиваться между бетонными плитами и огромными гнутыми металлическими листами. Беспорядок всё никак не кончался, и Дан понял, что они уже в завалах. Здесь и впрямь чувствовался ветер: свежий воздух, прилетевший откуда-то издалека, проникший в дыру в стене Высотки, пробравшийся через лабиринт завалов, мазал им щёки.

Подъём казался нескончаемым. Закинуть кошку наверх - подёргать - закинуть вторую - подёргать - Алик лезет наверх - Дан за ним. Цикл повторялся снова и снова, превратившись в утомительную рутину, от которой их порой отвлекали уходящие из под ног камни, вслед за которыми в пятки уходило сердце. А ещё металлические перекрытия шатались под их ногами и время от времени со скрежетом сползали куда-то вниз. Тогда сталкеры замирали и ждали, пока всё затихнет.

Забравшись в каменную нишу, они наскоро перекусили и полезли дальше. Алик вдруг выругался и резко дёрнул фонарь так, что его луч скакнул в сторону.

- Что ты увидел?
- Тебе лучше не знать.

Но Дан уже направил луч своего фонаря в ту же сторону. Наверху, нанизанное на железный прут, как стрекоза из коллекции энтомолога, висело человеческое тело. Дан охнул и чуть не выронил фонарь.

- Григ...
- Кто ж ещё.
- Надо его снять и похоронить по-человечески.
- Иди в баню. Как ты его оттуда снимешь - разрубив ледорубом на части? И где хоронить будешь?
- Похоже, его прижало в завале. Нам, наверно, лучше туда не лезть...
- В обход полезем? Нам время дорого. К тому же, где был один завал - второго не случится. Когда эта хрень сползает вниз, её центр тяжести понижается, а устойчивость растёт.

Аргумент показался Дану неубедительным, но Алик уже целеустремлённо лез наверх. Верёвка натянулась, и Дану пришлось последовать за партнёром. Они приближались к мёртвому телу, с которого лохмотьями свисала одежда, пропитанная кровью. Зеленоватая кожа сползла с лица, обнажив череп. Дан зачарованно смотрел на Грига, не замечая, как с громким скрежетом и лязгом ползут вниз балки и перекрытия.

- Берегись! - крикнул Алик, и тут всё обрушилось.

Металлическая труба сбила Дана с ног. Он упал на спину, схватился за какую-то балку, но упавший сверху кирпич ударил его по руке, и пальцы разжались. Поднялась пыль, сверху летела каменная крошка, а вслед за ней посыпались большие камни. Дан поднял руки, защищая голову. У него из руки выбило фонарик и воцарилась тьма - а затем плита, на которой он лежал, ухнула вниз.

Дан падал куда-то в темноте, выставив вперёд ноги и закрыв голову руками, а потом его ноги во что-то с силой врезались и согнулись, и колени ударились об грудь. Дан задохнулся, его тело кувыркнулось, верёвка впилась в живот. Судорожно глотая ртом воздух, он ожидал скорой смерти. Но сверху ударил луч фонарика, и в его сердце ожила надежда.

- Твою мать, лезь скорее сюда! Я тебя не смогу долго держать! - заорал Алик сверху.
- Да... да... я лезу, - простонал Дан, судорожно впепившись в верёвку.

Забравшись наверх, он оказался на относительно устойчивой груде бетонных плит и выдохнул:

- Спасибо тебе!
- Это то, что я должен был сделать, - пожал плечами Алик. - Может, потом ты меня вытащишь.
- Не тяжело было?
- Тяжело. Но, если бы я понял, что не вытяну тебя - отстегнул бы карабин не задумываясь. И ты на крайняк делай так же.

Они ещё долго лезли через завалы, окончательно выбились из сил и ползли уже на втором дыхании, когда обнаружили, что кругом - огромное открытое пространство. Холодный ветер пронизывал до костей, но сталкеры не понимали, откуда он дует. Возможно, на улице наступила ночь, и тьма внешняя добавилась к внутренней. Лучи фонариков бегали по шахте, стены которой местами обрушились - но несущие балки сохранились.

- Теперь надо лезть наверх по стене, пока не доберёмся до целой лестницы, - просипел Алик, поднявший воротник куртки и прикрывающий рот рукой от холодного ветра.
- Я не смогу, - простонал Дан.
- Я тоже устал. Давай-ка ляжем баиньки - утро вечера мудренее.

Когда Дан засыпал, в его голове вертелась одна мысль: он не был уверен, что сможет проделать этот путь назад.



День -3

Проснувшись, они обнаружили, что их спальники и пенки примёрзли к полу. Дан резко дёрнул мешок вверх, и льдинки со звоном посыпались на пол.

- Снеговая линия! - догадался он.
- Точнее, ледовая, - Алик закашлялся. - Снег сюда не залетает, а вот вода конденсируется и замерзает.

Откуда-то сочился бледный свет, но в нём были видны лишь контуры возносящихся вверх колонн и обломков стен. Стены были покрыты льдом, так что об использовании липучек не могло быть и речи. Сталкеры обули ботинки с шипами, взяли в руки ледорубы и начали прорубать в стене ступеньки. Они ползли вверх медленно и мучительно, отдыхая на горизонтальных балках, и только к исходу дня добрались до полуразрушенной лестницы.

Пообедав, путники начали подниматься вверх по лестнице третьей секции. Каждый шаг - нога поднимается и с силой впечатывается в пол, шипы врезаются в лёд, чтобы нога не скользила. Раз-два-раз-два - печатали они шаг. А потом под ногами захрустели кости.

Да, в этой секции на лестнице попадались скелеты с истлевшими лохмотьями одежды, которых некому было убрать. Видимо, раньше здесь было теплее, и тела успели рассыпаться в прах прежде, чем навек примёрзнуть к ступеням. Но Алик и Дан так устали, что даже не пытались оттащить трупы в сторону. Они просто шли и шли вперёд.

В конце секции, на тёмной лестничной площадке, они рухнули на пол, заползли в спальные мешки, включили портативные обогреватели и почти сразу отрубились.



День -2

Потолок третьей секции был нетронут, и в ход пошёл динамит. Сталкеры спустились на две площадки вниз, закрепились ледорубами и привязали себя к перилам. Если четвёртая секция сохранила герметичность, её разгерметизация не сулила ничего хорошего.

Раздался сильный взрыв, сверху посыпались камни. Лестница закачалась, но устояла. А потом налетел шквалом ледяной ветер, дующий сверху вниз, и понесло тяжёлым и затхлым смрадом. За несколько часов, пока стравливалось избыточное давление в четвёртой секции, вертикальный ураган проморозил их до костей. Теперь Алик и Дан оба надсадно кашляли.

Они заставили себя встать и подняться в машинное отделение. Движения их рук и ног стали тягучими и липкими - высотная болезнь давала о себе знать. Но ещё хуже был вползавший в сердце ледяной страх, говоривший им: "Не лезьте в последнюю секцию. Вы и так прошли больше, чем другие. Остановитесь!"

Машинное отделение хорошо сохранилось. Механизмы стояли нетронутые, а откуда-то издалека доносилось тихое гудение, говорившее, что некоторые из них продолжали работать. Но любопытство - самое бесполезное из чувств - уже атрофировалось в душах сталкеров. Они равнодушно шли вперёд, взрывая остатками динамита попадавшиеся на пути препятствия.

К счастью, взрывчатки хватило на проход в шахту четвёртой секции. Здесь была знакомая дверь.

- Там такая же вентиляционная шахта, как во второй секции, - махнул Алик на дверь, - только решётка на улицу герметичная. Можно её распахнуть ногами на пару секунд и сбросить капсулу, но мы сильно высоко. Её унесёт ветром хрен знает куда, никто не найдёт.
- Если мы не будем успевать, - проговорил Дан, - нам придётся сбросить капсулу в этой секции.
- Бесполезняк, - пожал плечами Алик, - разве что мы привяжем к ней что-то очень тяжёлое, чтобы стабилизировать падение.
- Что?
- Да нечего нам привязывать.
- А если из машинного зала...
- Ты, замёрзший доходяга, у которого все мышцы болят, хочешь притащить оттуда и поднять наверх хрень весом в пару тонн? Разве что...
- Ты что-то придумал?
- Разве что один из нас возьмёт капсулу в руки и спрыгнет вниз. Быстрая и бодрая доставка. В полёте можно маневрировать, махая руками. Вот только приземление будет болезненным и несовместимым с жизнью.
- А ты готов на это?
- Я-то спрыгну, а смысл? Ты тут всё равно сдохнешь без меня, - сплюнул Алик.


***

Раз-два-три-четыре - мерные удары ногами об ледяные ступени говорили о том, что восхождение продолжается. Мимо них в двух пятнах света проплывали заледеневшие серые стены, а потом возникло улыбающееся человеческое лицо.

Покойник хорошо сохранился, вмёрзнув в лёд. Почему-то сохранилась лишь половина его тела - он был чем-то разрублен при падении? На лице сияла безмятежная улыбка, вогнавшая Дана в дрожь.

- Помер быстро и радостно, - проворчал Алик. - Не нравится мне это.

Сталкеры валились с ног, но отдыхать рядом с трупом не хотелось. Они прошли ещё два лестничных пролёта, собираясь сделать привал на площадке - но там лежали ещё два мёрзлых трупа. Один целый и с гримасой отчаяния на измождённом лице. Другой - без рук, без ног и улыбающийся. Алик выругался.

- Вот сукины дети! Я понял, в чём тут дело. Они не случайно на кусочки порублены.

Словно ледяные пальцы побежали по позвоночнику Дана.

- Хочешь сказать, их разделали, чтобы... - прошептал он.
- Секция была заперта после Катастрофы. Тут остались тысячи людей. С трёх километров не спрыгнешь, а жрать-то хочется.
- Но почему такого не было во второй и третьей секции?
- А там тепло - трупы быстро разлагаются. Думаю, обогреватели здесь вскорости отрубились, и по этой секции стала проходить снеговая линия. Огромный естественный холодильник.
- Я здесь не останусь! - просипел Дан.

Они поднялись ещё на площадку выше, но там опять лежали трупы. Пришлось им сесть обедать рядом с улыбающейся замёрзшей головой без тела, возле которой валялся труп с окровавленным топориком в руках. С аппетитом у Алика и Дана в этот раз почему-то было совсем плохо.


***

Чем выше они поднимались, тем более весёлыми и беззаботными выглядели лежащие на ступенях головы, чаще всего лишённые отдельных частей тела. В голове у Дана неотрывно крутились картины происходящего век назад в этой секции. В шахту проникли самые упорные, пытающиеся выбраться вниз. Когда стало ясно, что выбраться невозможно, многие работники Высотки от отчаяния прыгали вниз с лестницы. Возможно, некоторые прыгали не по своей воле - об этом свидетельствовали выломанные кое-где перила.

Те, кто выбрал жизнь, начали бороться за еду, возможно, надеясь протянуть время до момента, когда их спасут. Чем ниже, тем больше тел - а значит, тем сильнее драка за них. Погибшие в драке тоже становились пищей. Те, кто не хотел сражаться за каждый кусок, поднимались выше, обороняясь на лестничных площадках от нашествий снизу пожарными топориками и ножками стульев. Но наверху и вожделенных трупов было меньше - а значит, более голодно.

Одно осталось непонятным: чему многие перед смертью так радовались?

На очередном привале Алик мрачно сказал:
- Мы отстаём от графика. Мы должны уже быть наверху, а сейчас 850-й. Если через четыре дня не вернёмся, господин Пэн взорвёт Высотку.

В воздухе повисла тишина.

- Если мы сейчас пойдём назад, не факт, что успеем, - тихим бесцветным голосом проговорил Дан. - Кто знает, сколько времени мы будем лезть через завалы...
- Если пойдём вперёд, должны добраться до лаборатории, - прохрипел Алик. - Но назад точно не успеем.
- Ты понимаешь, что ты сейчас сказал? - прошептал Дан.
- А ты считаешь, что все эти... сдохли зря? - ответил Алик вопросом на вопрос.

Дан посмотрел ему в глаза и увидел в них непреклонную решимость.

- Господин Пэн обещал мне деньги, если я вернусь. И деньги моей семье, если хоть кто-то вернётся с материалами из лаборатории, - задумчиво сказал Дан, удивляясь собственному спокойствию. Интересно, в какой момент его покинула забота о собственной жизни?
- Мы ползём во тьме по ледяной тропе над бездной среди разделанных трупов. Какая, к чёрту, семья? Какие деньги? Если бы нас волновала семья и деньги, мы бы давно повернули назад. Не ври хотя бы себе.



День 0

Один день пропал из памяти Дана - восхождение превратилось в непрерывный тягучий кошмар. Он не чувствовал ног, топающих вверх по лестнице в ритме марша, не чувствовал окоченевших рук, его глаза слезились от света фонаря, а из груди вырывался кашель. Сталкеры шагали вперёд безучастно, как роботы. Они уже не жались к стене там, где отсутствовали перила, и спокойно перешагивали трупы, перестав обращать на них внимание. Иногда заглядывали в лица мертвецов: да, чем выше, тем меньше становилось гримас страха, безумия и отчаяния и тем больше - светлых улыбок.

Как-то буднично они шагнули на площадку 999-го этажа. Алик и Дан подняли фонари вверх: на следующем этаже была неприметная лестничная площадка и железная дверь - вроде бы, закрытая.

- Моро говорил, что лаборатория занимает весь этаж, - сказал Дан.
- Значит, она прямо за дверью, - голос Алика дрогнул. - А прикинь, если дверь заперта - а у нас динамит закончился. Вот смешно будет! - из его груди вырвался истерический смешок.
- Проверим коридоры, - пробормотал Дан, - может, есть другие лестницы. Не должно же быть так... всё зря.
- Погоди. Давай обвяжемся... на всякий случай. Может, лезть куда придётся. Я пойду вперёд, проверю дверь - а ты жди меня здесь.

Щёлкнули карабины, и Алик, обвязанный верёвкой, медленно зашагал по лестнице. Белый круг от фонаря Дана следовал за ним как приклеенный. Сталкер прошёл лестничный пролёт, помахал Дану рукой, повернулся и ещё более неторопливо поднялся на последнюю лестничную площадку. Перила на ней были сбиты, а на стене, кажется, опять намалёвано какое-то граффити. Больше эта площадка ничем не выделялась среди тысяч других, пройденных во время восхождения.

Повернувшись к двери, сталкер несколько секунд стоял, тяжело дыша, а потом сделал несколько шагов вперёд и протянул руку к дверной ручке. Раздался скрип, и дверь медленно отворилась. Алик застыл на пороге на несколько мгновений, которые показались Дану вечностью. А потом он развернулся, сделал несколько шагов к краю площадки и прыгнул.

У Дана оставалось три секунды. Одна - чтобы понять, что его партнёр не собирается останавливаться у края. Одна - чтобы вспомнить, что длина верёвки - 20 метров, это две секунды падения, а значит, рывок 80-килограммового тела со скоростью 20 метров в секунду он, стоя на площадке без перил и уперевшись шипастыми ботинками в ледяной пол, не выдержит. Ещё одна - чтобы, выронив из рук фонарик, отстегнуть карабин.

Алик молча пролетел мимо, и через несколько секунд послышался глухой удар тела об стену. Несколько секунд - ещё один удар, потом ещё один. То ли накопленная инерция прыжка, то ли ветер играли с телом, швыряя его от одной стены шахты к другой. Звуки ударов удалялись, становились всё тише, пока не пропали вовсе.

И тогда Дан закричал.



День 2

Он полз вниз по обледенелым ступеням на четвереньках двое суток без сна и еды, с трудом удерживая в руке фонарик - трясущийся седой старик, который когда-то был Даном. Старик непрерывно бормотал что-то, говорил сам с собой и с мерещившимся ему Аликом - сперва прося прощения за то, что отстегнул карабин, потом проклиная.

На одной из площадок он нацарапал на бумажке бессвязное послание, предостерегающее от контактов с лабораторией, где таится Нечто, на время подмороженное - но даже в таком, полузамёрзшем виде неумолимо сводящее людей с ума и заставляющее их убивать себя. Послание, умоляющее ни в коем случае не взрывать Высотку, ведь тогда обломки лаборатории окажутся на земле, Нечто оттает, и уже никто не сможет его остановить.

Дан запихнул бумажку в красную капсулу, которую собирался положить в карман Алику, и выбросить его тело на улицу через вентиляционную трубу. Для этого сгодился бы любой труп - но другие слишком крепко вмёрзли в лёд.

Алик лежал лицом вниз на самом нижнем этаже секции. Кусок его черепа был отколот, но рана уже успела замёрзнуть. Дан подполз к нему, всхлипывая, дёрнул тело на себя и, хрустя льдинками, перевернул его на спину.

На него смотрело безмятежно счастливое лицо мертвеца. Правый глаз вытек, но левый лучился радостью человека, обретшего в конце долгого пути желанное чудо. Нечто, дающее человеку миг невыразимого блаженства и делающее его дальнейшую жизнь бессмысленной - незачем жить после этого мига, и остаётся лишь радостно шагнуть в провал лестничной шахты.

Алик улыбался, приоткрыв рот, будто собираясь что-то сказать. Дан услышал его безмолвное послание и понял гаснущими остатками разума, что совершил главную и уже непоправимую ошибку не тогда, когда отстегнул карабин, а раньше - когда не пошёл к двери лаборатории вместе с Аликом.

Он завыл, вскочил на ноги и бросился к двери, ударил её плечом, но дверь не поддалась. Дан бился в неё снова и снова, молотя кулаками и рыдая, забыв, что она открывается на себя. Потеряв последние силы, он сполз по двери, держась за её ручку, откинулся на спину, и дверь приоткрылась. Тихо подвывая, он протиснулся в дверь и пополз по тёмному коридору, забыв ненужный уже фонарик. Он долго полз, терял сознание, очнувшись, снова делал рывок вперёд, пока его руки не нащупали дверцу. Дан распахнул её, вполз в трубу и, выставив вперёд руки, заскользил вниз.

Стенка трубы сдирала одежду и кожу до крови, но это уже было неважно, потому что его ладони с размаху ударились в дверцу вентиляционной шахты, запястья хрустнули, но дверца поддалась и распахнулась, человек вывалился наружу, и, раскинув руки, полетел вниз - навстречу яркому свету.

[Буран]

"Восхождение" - продолжение "Китежа", хотя написано совсем в другом стиле. Можно сказать, что это изнанка "Китежа", его тёмная сторона.

А началось всё с литквеста "Профессиональный разговор" на Литарене. Я задумался, чем могут заниматься профессионалы в мире Люндзина, и решил, что они лазают по заброшенным зданиям. Так я написал первые два дня. А потом почитал занудные реалистичные описания профессий от других участников и решил, что мои фантазии в них не вписываются. В итоге я написал большой рассказ и послал его на "Игры фантастов" (где он оказался примерно в середине рейтинга).

[Буран]

Ещё один отзыв на "Китеж":

Люди наконец-то изобрели машину времени. Но путешествие в прошлое не меняло то, что уже произошло. Просто создавало развилку в линии времени.
Не удивительно, что в результате активной деятельности путешественников во времени Мироздание превратилось в ветвистое дерево различных Вселенных. Такое ветвистое, что никто в нём и разобраться не мог.
Герой рассказа ищет вселенную, в которой есть Китеж. И в конце концов находит...
Но результат поиска совсем не такой, на который он рассчитывал.

Читается рассказ интересно, хотя изложение несколько растянуто. А конец вообще разочаровывает. Правда, в рассказе есть и два несомненных плюса.
Первый - интересная идея. Ветвящееся Мироздание, причём такое, в котором появление новых ветвей не запрещено, а даже приветствуется, - это достаточно оригинальная ситуация.
Второй плюс - эмоциональная составляющая. Читая рассказ, я подсознательно вспоминал творчество Брэдбери, Шекли, Саймака. Да и слово 'Китеж' у носителей русской культуры в основном вызывает сказочные ассоциации.
Правда, эта 'романтическая' составляющая так и осталась где-то на заднем плане.
Окончательный вывод: рассказ имеете великолепную базу - да вот реализация подкачала.

Шесть баллов.

Самое странное, что другим рассказам, которым автор давал куда более жёсткие отзывы, он всё равно ставил 8-10 баллов.

[Буран]

Написал рассказ совместно с одной дюмкой. Это мой первый опыт соавторства (не считая весёлых стишков, которые писал в школе с одноклассниками). Забавно, что идея рассказа принадлежит дюмке.

Увы, она оказалась стеснительной и возражает против публикации.

[Буран]

Всё, хватит тянуть кота за яйца - пока на форуме много поттероманов, надо этим пользоваться.

Не позднее Нового Года начну выкладывать свой фанфик.

[Буран]

Перелезая через забор, Васька поцарапал ладонь о колючую проволоку и теперь сосредоточенно облизывал кровоточащую царапину и тихонько дул на неё.

- Больно? - полушёпотом спросил Серый.

Васька молча замотал головой, забыв, что темно.

- Терпи, казак - атаманом станешь.
- Сам ты казак. Казаки из прошлого, а я стану космонавтом.
- Желание-то загадал, космонавт?
- Пойдём, - проворчал Васька.

Светя фонариками под ноги - здесь могли быть неразорвавшиеся мины - они пошли к заброшке, торчавшей чёрным квадратом посреди бывшей военной части. Говорят, физики ставили там секретные опыты, а, когда пришли фашисты, наши перед отступлением взорвали все приборы - и только один, исполнявший желания, уцелел. Но Серый рассказывал по-другому: на месте военной части раньше было капище древнего бога. Ему приносили человеческие жертвы, и он тогда исполнял желания.

Когда они подошли к зданию, Васька сказал:
- Я хочу в будущее. Лет через пятьдесят-сто. Прикинь: кругом коммунизм, все на Луну летают, на Марсе города, и говорящие роботы ходят.
- Да ну, - протянул Серый, - в будущее ты и так попадёшь. Сам будешь космические корабли строить.
- Я не хочу ждать, я хочу сейчас. Прикинь, Серый: один шаг - и ты в будущем!
- А назад как вернёшься?
- Да там уже машину времени изобретут. Прогресс-то ускоряется!
- Неее, - сказал Серый, - я, наоборот, хочу возродить прошлое. Чтобы древние боги, киммерийские воины и казаки.
- Вот щас и загадаешь, как внутри окажемся, - Васька показал на дверной проём, черневший на фоне здания прямоугольником совсем уж непроглядной тьмы.
- Да я и не собирался, - вдруг засопел Серый, - я и сам все свои желания исполню. Фигня всё это... Давай ты иди, а я тут на стрёме постою.
- Ты что, сдрейфил?
- Ничего я не сдрейфил! - обиделся Серый и шагнул в проём.

Внутри было сыро и жутко. Они поднялись два этажа по лестнице, а потом ступеньки закончились, и пришлось лезть на ощупь по выемкам в стене. Фонарик в руке мешал, и Васька сунул его в карман. Его трясло - как-то холодно вдруг стало. И зачем он сюда полез?

- Глянь, звёзды! - громко прошептал Серый, который лез впереди.

И впрямь, сверху и слева в квадратном проёме виднелся кусочек звёздного неба. Ваське вдруг дико захотелось туда, на воздух - хоть толкай друга, чтобы быстрее двигался. Hо тот уже переставил ногу, послышался шорох и грохот обваливающихся кирпичей. Мальчик ойкнул и сорвался. Глухой стук внизу - и наступила могильная тишина.

- Серый! - заорал Васька. Тишина была ему ответом. Надо скорее спуститься и позвать на помощь. Но звёзды светили так близко, а на помощь ведь лучше звать с улицы... Мальчик торопливо полез по шатающимся кирпичам, нырнул в проём и оказался на крыше.

Звёздное небо раскинулось над ним во всём своём холодном великолепии. Васька сделал шаг вперёд - и звёзды, качнувшись, закружились против часовой стрелки вокруг яркой точки над горизонтом - Полярной звезды. Мальчик застыл, разинув рот, а звёзды кружились всё быстрее, и вдруг вспыхнул свет, и яркий шар Солнца метеором пронёсся по небу и ухнул за горизонт. Светила ускоряли ход, вращаясь в безумном хороводе, небо то вспыхивало, то гасло, и справа налево по нему протянулась огненная полоса. У нечаянного зрителя закружилась голова, и он сел на бетон, заворожённо глядя в небо. Теперь оно было исчерчено неподвижными белыми дугами, а ещё несколько белых дуг и одна ярко-жёлтая покачивались из стороны в сторону, танцуя в несогласованных ритмах. Ничего прекраснее он в жизни не видывал - да и не увидит больше.

Мальчик чувствовал одновременно жар и холод, тело покалывало будто электричеством, его подташнивало. Он застонал, приложился затылком о бетон и очнулся. Привидится же такое! Над ним раскинулась тихая ночь, но справа уже протянулась бледная полоса рассвета. Серый!

Васька торопливо вполз в окошко на крыше и полез вниз, чувствуя слабость в руках и ногах. Он с трудом добрался до лестницы, сбежал на первый этаж, а потом долго растерянно топтался и осипшим голосом звал товарища. Свет нового дня потихоньку проникал в помещение, освещая валявшийся кругом хлам и тряпьё. Васька полез в завалы поглядеть, что лежит под тряпками, и тут что-то хрустнуло под ногой. Нагнувшись, он увидел человеческую кость.

Васька заорал от ужаса и нечаянной догадки и выбежал на улицу. Кругом всё заросло кустами и бурьяном - а раньше их тут не было. Остервенело продираясь сквозь них, он, наконец, добрался до забора, в котором обнаружился неожиданный пролом. Неужели? Васька пролез через дырку и оказался на улице.

По улице шли ранние прохожие в разноцветных куртках, шуршали машины невиданных марок с плавными изгибами. Васька, наконец, уверился: он в будущем! Но где же небоскрёбы? И почему машины не летают?

Дома кругом были как прежде - только покосившиеся и обклеенные плакатами: про фирмы, про зубную пасту, про какую-то "ипотеку". Впереди стояли ларьки и грустно прислонившийся к ним пьянчужка. Ветер нёс мусор по тротуару. Васька наклонился и поднял обрывок газеты, но тут спину свело - не разогнуть. Слезящимися глазами он стал читать: "Губернатор обещал к зиме газифицировать бараки Заречного района... Осенняя распутица затрудняет фермерам подвоз еды на городской рынок... Казаки избрали на круге нового атамана Войска Донского...".

Васька попытался выпрямиться, но спина отозвалась дикой болью, а потом к ней прибавилась резкая боль слева, постепенно разливающаяся по всей груди. Стало трудно дышать, ноги вдруг подкосились. Кто-то подбежал, наклонился, потом достал из кармана маленькую коробочку и заговорил в неё:
- Алло, скорая? Пожилому человеку плохо!

Пожилому? Васька посмотрел на свои дряблые старческие руки и понял, что нет машины времени и уже не будет. Пока в глазах темнело, он вспоминал кружение звёзд, вместившее в себя всю его жизнь.

[Буран]

Миниатюра, которая заняла 2-е место в конкурсе "Вот это хоровод!" на форуме фантастов.

[Eva_forever]

Супер) Думаю, Васька не прогадал со своим желанием, ведь момент истины того стоит.

[kanonik]

Очень недурственно. Хотя и грустно...

[Буран]

Супер) Думаю, Васька не прогадал со своим желанием, ведь момент истины того стоит.

Ну, в будущем он оказался бы в любом случае, естественным путем.

[Eva_forever]

Супер) Думаю, Васька не прогадал со своим желанием, ведь момент истины того стоит.

Ну, в будущем он оказался бы в любом случае, естественным путем.

Конечно) Просто иногда можно умереть, так и не поняв ничего, и кто знает, как бы он прожил жизнь. А тут - момент истины настал.