Тексты для тренировки - сказки, фантастика, фэнтези:
текст 1 (про вампира-гипнотизера):
Spoiler: показать
- Лиза…. Елизавета… Элизабет… - мягкий обволакивающий голос, казалось, был повсюду и проникал в самые потайные уголки сердца девушки, те, о которых она сама и не подозревала, играя на ее чувствах изысканную и прихотливую мелодию, призывая следовать за собой. – Иди,… слушай меня и иди ко мне!
Плывший вокруг легкий серебристый туман начал приобретать смутные очертания фигуры, все приближающейся, еще ближе, еще, а зов становился все настойчивее, громче, пока не стал оглушительным. От него вокруг все плыло и кружилось, тело казалось невесомым, словно её обсыпали волшебной пыльцой феи Питера Пена, и хотелось лететь, бежать, стремиться к нему, зовущему и манящему. Внезапно туман растаял и стало холодно, руки и ноги налились свинцовой тяжестью, а голос, что звал, полностью изменился.
- Лиза!! – невысокая темноволосая девушка, одетая в яркий спортивный костюм и туфли для бега, трясла за плечо полулежащую на скамейке блондинку в темно-сером платье из тяжелого струящегося шелка. – Ты что?! Тебе нехорошо? Почему ты сидишь тут, на бульваре? Да ты вообще меня слышишь?! Я сейчас вызову врача! – Нашарив в кармане куртки мобильник, она на секунду задумалась, припоминая, какие именно цифры положено набирать при вызове Скорой, используя сотовый – то ли 003, то ли 030, или еще какие. … В этот момент ее подруга окончательно пришла в себя, открыла глаза и с искренним недоумением в голосе спросила – Анюта? А… где я? Чего ты кричишь?
Пока одна из девушек, причитая, возмущалась беспечностью подруги, неизвестно почему задремавшей в тенистом уголке, блондинка осматривалась вокруг, постепенно приходя в себя. Парк, скамейка в раскидистой тени кряжистого дуба, неизвестно откуда появившаяся подруга – ведь с ней, кажется, был тот самый парень, с которым Елизавета познакомилась каких-то две недели назад – и похоже влюбилась по уши. И это она, та самая девушка, которую за глаза однокурсники и поклонники прозвали Снежной королевой – думала о новом знакомом почти все время и бегала на свидания в дальние уголки парка. Странно… куда же он мог уйти, или ей показалось? Лиза немного отстранилась от подруги и еще раз внимательно огляделась. Услышав вопрос Анюты, о том, что же произошло, девушка неуверенно ответила – Ну… я задремала, голову напекло, наверное. Я же была одна? Просто давай купим попить, и поможешь мне дойти до остановки, все хорошо, просто немного голова кружится …
Часом позже, под присмотром бдительной подруги, уже не такая бледная, Лиза дошла до своего подъезда. Несмотря на кажущуюся веселость и уверенность, она чувствовала себя растерянно – еще ни разу за свои девятнадцать лет ей не случалось падать в обморок. Войдя в квартиру, девушка с облегчением скинула туфли – от долгой прогулки на шпильках ноги побаливали – и, пройдя на кухню, обессилено опустилась на табуретку, прислонившись спиной к стене и запрокинув голову. Казалось бы, ерунда, – солнцем напекло голову, упала в обморок – какое еще может быть объяснение произошедшему – но на сердце появились тревожные нотки предчувствия, что все не так просто… что-то было не так, и не только с этим случаем – вообще последнее время ее жизнь неуловимо изменилась, и стала казаться чем-то нереальным и далеким, как картинка в калейдоскопе. Эту неправильность надо было уловить, она вертелась где-то рядом, как кончик ниточки в хитросплетенном клубке, вот только ухватишь – и можно размотать весь клубок, разгадать все загадки.
А началось все… С чего же? Почувствовав биение пульса в висках, отдающее болью, девушка поморщилась и встала. В холодильнике нашлась бутылка с апельсиновым соком, в хлебнице на столе – пачка крекеров. Налив себе сок и захватив крекеры, Лиза удалилась на балкон своей комнаты – там можно было посидеть, подышать воздухом, перекусить – чувство голода наконец напомнило о себе – и решить, как же ей поступить теперь. На балконе было уютно, солнце медленно клонилось к закату, повеяло прохладой – слабый ветерок принес свежесть и забрал головную боль. Прикрыв глаза, она ясно увидела перед собой лицо того, с кем должна была встретиться сегодня в парке. Длинные темные волосы, несколько небрежная одежда, внимательные синие глаза, казалось, с печалью смотрят на нее, Лизу. Наверное, ей стало плохо, он опоздал, а Анюта раньше подняла панику, увидев подругу в обмороке на скамейке. Что-то все равно было не так, неправильно, странно, но что именно…
Девушка задумчиво наматывала прядь волос на пальцы, покусывая губу. Кроме этой ускользающей неправильности, ее мучил еще один момент – как ей встретиться теперь с Виктором. До того она и не задумывалась, теперь это казалось невозможным, но было именно так – встречаясь с ним уже две недели, Лиза не знала ни адреса, ни номера телефона своего нового ухажера – более того, ни разу во время их свиданий ему никто не позвонил. Хотя телефон всегда лежал в кармане рубашки, или нет? Что-то небольшое и прямоугольное, чуть просвечивающее через ткань. Ну а что это еще могло быть, телефон, конечно. Виктор рассказывал, что недавно переехал, его семья раньше жила в Европе, здесь еще не успел обзавестись друзьями, все непривычно, и пока они встречались только вечерами, всегда на одной и той же аллее, а затем просто гуляли. Разговаривали, смеялись, пару раз он обнимал Лизу за плечи, ненавязчиво, не приставая, а накануне, когда пришло время девушке идти домой, долго смотрел на нее, словно не решаясь заговорить, а потом, взяв ее руку, попросил прийти завтра немного пораньше. Последние слова были – Не забудь! Я кое-что должен сказать тебе, Элизабет! – Виктор временами называл ее так, поясняя, что в Европе отвык от русских вариантов имен. За эти две недели она и не заметила, как уже не могла не вспоминать его голос, слова, легкий акцент, чем-то напоминающий прибалтийский, глубокую синеву глаз, легкую полуулыбку, прохладные прикосновения рук. Сама себе не отдавая в том отчета, с каждым днем Лиза все больше влюблялась в этого загадочного парня, а сегодня встреча не состоялась. После вчерашнего разговора она надеялась, что разговор пойдет о том, чтобы стать друг для друга больше, чем просто друзьями, но что же теперь делать, как им встретиться. Ей внезапно захотелось прямо сейчас вскочить и побежать в парк, в глубину аллей, к тому самому месту, где они познакомились. Девушка резко вскочила, стакан сока, стоявший на столике перед ней, опрокинулся и подол длинного, немного ниже колен, платья, оказался испорчен. Лиза охнула, рассматривая испачканный шелк, подняла упавший, чудом не разбившийся стакан и направилась в ванную, принести тряпку и замочить пятно.
Через полчаса пол на балконе был вытерт, платье отмокало в тазу, а Лиза сидела в глубоком мягком кресле в углу комнаты и размышляла. Ей вдруг так явно, будто время повернулось вспять, представилась их первая встреча, ее и Виктора. В тот день ее группа сдала последний экзамен и как раз отмечали это в кафе. Было шумно, душно, тусовка разделилась на парочки и две небольшие компании – весело хихикающих девушек и севших ближе к барной стойке парней, обсуждающих что-то свое. Лиза же не встречалась ни с кем из сокурсников, и, погруженная в свои мысли, пропустила момент, когда девушки как-то моментально и сплоченно оказались за одним столиком, подсаживаться к ним от большого стола, за которым внезапно остались только парочки, показалось ей как-то неудобно. Забрав свою сумку и не попрощавшись ни с кем, она пошла от кафе в сторону самой тихой и тенистой улицы, ей хотелось тишины и свежего воздуха после гомона и духоты.
Плавные изгибы переулка привели ее к ограде парка. За небольшой приоткрытой калиткой вилась тропинка, вдали блеснула вода – девушке захотелось посмотреть, что там, в этой части парка она еще ни разу не бывала. Тропинка вела ее среди старых дубов, ароматных лип и растрепанных каштанов прямо к небольшому пруду, местами поросшему ряской, с зарослями рогоза по берегам. В темной зеленоватой воде иногда блестела чешуя и плескала хвостом рыба. Тропинка же, огибая пруд, вела дальше – там, за деревьями, виднелись какие-то строения.
Лиза, раздвинув руками длинные стебли рогоза, подошла поближе к воде. Ее заинтересовали видневшиеся в глуби пруда белесые тела рыб, уж очень напоминавшие карпов – но откуда же в заброшенном пруду старого парка карпы? Обычно в таких прудах жили бычки, черные рыбки, прозываемые ребятишками ротаны за их широкую пасть, и шустрые мелкие плотвички. Осторожно балансируя на краю у самой воды, девушка присела, всматриваясь в воду и потянулась рукой к тому месту, где недавно был всплеск и разбегались кругами шустрые волны. И тут, среди легкого шума листвы и редких всплесков, где-то неподалеку раздался звук, несколько неестественный для тихой идиллии. Где-то резко хлопнула дверь.
Это было неожиданным настолько, что девушка вздрогнула и замерла на пару секунд, балансируя у воды. Выпрямившись, она осмотрелась. Судя по всему, да иначе и не могло быть, звук послышался от тех самых строений поодаль, к тому же ей показалось, что с той стороны мелькнул чей-то силуэт среди деревьев. Лиза медленно отошла от воды и вернулась на тропинку, исчезавшую впереди за деревьями. Ей было и боязно, и любопытно, эти чувства соперничали друг с другом несколько секунд, и победило любопытство. Девушка направилась по тропинке к тому месту, где, как ей показалось, кто-то был. При этом, убеждала она себя, дверь могла хлопнуть и от ветра, или кошка, например, толкнула или там собака… Хотя что в таком безлюдном месте делать собаке или кошке? Размышляя так, она потихонечку шла вперед, неуверенно теребя ремешок сумки.
Тем временем дорожка нырнула немного вбок за деревья и вывела Лизавету на небольшую полянку, залитую ярким светом солнца. По ее периметру были расставлены небольшие деревянные вагончики-павильончики, с облупившейся краской и остатками вывесок. Там стоял небольшой высокий киоск с жестяной вывеской над мутным окошечком «Касса», вагончик, разрисованный облезлыми клоунами, надпись под которыми гласила, что это была комната смеха, прилавок для торговли сладостями и игрушками и еще несколько строений. В черном, с большой проржавевшей летучей мышью на боку строении, можно было узнать комнату страха, еще там был небольшой тир с криво висящими мишенями, а также кегельбан. Все выглядело очень старым и заброшенным, но при этом не пугающим. Яркие лучи солнца отражались от грязных, но целых стекол в окошках, двери тоже не были выбиты или сломаны, на полянке тропинка, по которой пришла девушка, разветвлялась на множество тропок, ведущих к аттракционам, при этом они не были заросшими, да и между ними трава выглядела скорее как газон, а не буйной зарослью.
Девушка осматривалась, отмечая детали – обрывки цветных плакатов, треснувшие ступеньки, облупленную краску на стенах. Казалось, что она была тут одна, выходит, что та мелькнувшая тень была просто игрой воображения? Да, размышляла Лиза, ветер качнул деревья, блики солнечных лучей и густая тень кустарника вполне могли создать впечатление, что там кто-то был. Но звук хлопнувшей двери, откуда же он тогда? Она еще раз внимательно осмотрела маленькую ярмарку. Двери всех балаганчиков были закрыты, хотя нет… Боковая дверь «Кассы» покачивалась легонько на разболтанных петлях. Так вот откуда был хлопок двери, девушка рассмеялась и подошла к киоску, желая прикрыть дверь обратно, а перед тем, вполне возможно, заглянуть внутрь. Когда ее рука уже тянулась к дверной ручке, слева, у кегельбана, опять что-то мелькнуло. Резко обернувшись, девушка увидела высокого длинноволосого парня в светлой льняной рубашке, темных джинсах и невысоких кожаных сапогах. Он стоял, прислонившись к стене, и выглядел смущенным. Лиза же и немного испугалась от неожиданности встречи, и растерялась. И была зла за это и на себя, и на парня. Виновник же этих чувств тем временем сделал пару шагов в ее сторону и поклонился. Этот жест немного позабавил девушку и снял настороженность, ну а неизвестный тем временем представился – Виктор. Простите, я, наверное, напугал Вас… Здесь нечасто можно кого-либо встретить, мне кажется.
- Нет, что Вы, все нормально – Лиза совсем успокоилась, парень не казался опасным. – А что это за место? Я никогда не была здесь, в этой части парка. Тут была ярмарка или парк аттракционов?
- Здесь была старая ярмарка, Вы абсолютно правильно предположили. Не хотите немного прогуляться, если пройти немного дальше по тропе, попадете на красивую тенистую аллею, там можно будет присесть и я расскажу Вам то, что знаю про это место.
Лиза кивнула и ее сопровождающий направился к неприметному проходу среди кустов. Девушка вначале не очень охотно пошла за ним, заранее составляя в голове фразу не очень обидного отказа и предложения поискать другой путь – ветки могли быть колючими, а ей не хотелось порвать колготки или юбку. Но тропинка оказалась шире, чем на первый взгляд и Лиза со своим спутником действительно вышли на широкую аллею. Это место было ей знакомо и можно было пойти к выходу из парка, но молодой человек, как и обещал, направился к широкой резной скамейке под сенью старого дуба.
- Вы не торопитесь? Если Вам интересно, я расскажу то, что знаю про эту часть парка.
Лиза подошла к скамье и присела на край. Вблизи парень оказался очень привлекательным, светлая кожа, темные волосы, зачесанные назад, руки с длинными тонкими пальцами, легкий древесно-сухой аромат от одежды. Положив сумку с конспектами на колени, она легонько провела пальцем по краю скамьи и искоса взглянула на нового знакомого.
- Виктор… а расскажите, если не секрет, почему Вы гуляли в таком месте? Оно довольно необычное, и как Вы правильно заметили, люди, мне кажется, туда не ходят.
Парень сел рядом, не развязно и не чопорно, а как-то естественно, его ровная осанка не казалась зажатой, а поза при этом не была отчужденной. Посмотрев на девушку, он, казалось, немного задумался, а потом рассмеялся.
- Наверное, я показался Вам странным, Елизавета. Но я недавно только переехал в этот город, раньше жил с родителями в Европе – в Венгрии, Румынии, Чехии. Отвык от того, что видел в раннем детстве и успел позабыть. Вот и привыкаю – хожу, присматриваюсь к людям, к позабытой атмосфере большого города. Много лет мы жили в небольших поселениях, в Румынии у отца было небольшое поместье, а сейчас я приехал по делам его фирмы в Россию. А Вы учитесь, наверное?
В тот день они долго сидели под дубом, разговаривали – Лиза рассказала про учебу и планы на будущее, Виктор красочно описал жизнь в румынских деревнях и улочки чешских городов, потом они немного погуляли по аллеям. Незаметно наступило время прощаться и Лиза договорилась встретиться с ним завтра на той же скамейке, вечером. Выйдя из парка, девушка вытащила из сумки телефон и удивилась – море пропущенных вызовов, ее искали подруги и даже была пара звонков от брата и родителей. Оказалось, что видимо из-за сбоя сети «абонент был недоступен», и подруги беспокоились, да и мама хотела узнать о результате экзамена, да и когда, собственно, дочь будет дома.
На следующий день они встретились вновь и к вечеру перешли на ты, а потом виделись еще и еще, каждый вечер, до сегодняшнего дня. Две недели девушка была, как в тумане, счастлива и поглощена общением с новым знакомым, а тот был учтив, галантен и так увлеченно слушал и расспрашивал Лизу обо всем, ну а затем сам начинал рассказывать. Виктор отличался от развязных и шумных или наоборот робких и стеснительных кавалеров девушки, которые пытались добиваться ее внимания в институте или во дворе. Он не походил и на пикаперов, в нем чувствовалось что-то старомодно-благородное, в духе рыцарских романов. При этом молодой человек не был старомодным и прекрасно мог поддержать беседу и о литературе, и о музыке, о кино, о Лизиной учебе, а девушка, между прочим, собиралась быть искусствоведом, о жизни в России и Европе, культурных традициях, и о многом другом.
Лиза чуть улыбнулась, вспомнив и знакомство, и прогулки с Виктором в первые дни после этого, но что-то ненавязчиво скреблось в душе, какая-то тревога. То, что они встречались только в парке и до сих пор не обменялись номерами телефонов не было очень странным, бывают разные обстоятельства, да и познакомились недавно. Нет, не это ее тревожило. Какая-то неправильность была в этом всем. Девушка тревожно прикусила губу и прищурилась. Так… первая встреча, что же… Вот! Догадка была столь внезапной, сколь и неожиданной, первое знакомство, Виктор назвал свое имя, но она нет. И – позже у скамьи на аллее – он знал, как ее зовут, но Лиза совершенно точно ему не представлялась. Откуда он мог знать, может это розыгрыш, чья-то шутка или он следил за девушкой раньше? Ее словно холодным ветром обдало чувством горечи и обиды. Виктор казался таким искренним и честным… Лиза утерла с глаз набежавшие слезы и тут же подумала, а почему, собственно, он не мог в нее влюбиться еще до знакомства, и наблюдать, не решаясь подойти? Наверное, так и было. Сегодня встречи не случилось, но завтра вечером надо пойти на то же место, где они всегда встречались, и разумеется, Виктор будет ждать. Можно как бы между прочим спросить, что вот, заметила такое, или ей показалось. Все будет хорошо.
Телефонный звонок вывел девушку из раздумий, оказалось, что родители не приедут – решили остаться на даче. Взгляд, брошенный вскользь на часы, немало удивил ее – была уже половина десятого, ничего себе, увлеклась воспоминаниями. Получается, Лиза будет ночевать одна, брат еще не вернулся из Рима, где гостил студентом по обмену, а звонить подругам и приглашать к себе не было настроения, ну и ладно. Не в первый раз. Есть не хотелось, убедившись, что по телевизору смотреть особенно нечего, девушка уединилась в своей комнате с книгой о легендах стран Восточной Европы, которая начиналась историями про оборотней. Чтение заинтересовало ее, тем более, что Елизавета скептически относилась к разным мистическим историям и не верила в их реальность, а значит и не боялась, а вот как народные предания эта тема была интересна. Уже после полуночи девушка отложила тяжелый том на тумбочку у кровати, выключила свет и легла. Усталость и переживания дали о себе знать, сон практически сразу окутал Лизу, как всепроникающий туман. Все тревоги и сомнения ушли, девушка мирно и спокойно спала.
Спокойствие и безмятежность сна без сновидений была прервана звуком каких-то рвущихся нитей, рвались они с резким скрежетом и поскрипыванием, одна за другой. Елизавета в замешательстве пыталась осмотреться в полной темноте, но скоро поняла, что лежит в каком-то тесном ящике из занозистых неструганных досок, в который не проникает свет, а неприятные звуки все ближе и громче. Скрип, скрип… опять… длинный, тонкий звук. Закричать нет сил, из горла вырывается только едва слышное хрипение, пытаясь выбраться, она занозила руку длинной щепкой, а в голове промелькнула мысль, что ящик напоминает гроб. Ее гроб… Но она же жива, и эти звуки сводят с ума… Обламывая ногти и обдирая руки и колени, она билась, скребла доски, почти подвывая от отчаянья. С каждой секундой ее разум отказывался поверить в реальность происходившего, девушка медленно сходила с ума, напоминая запертого в клетке дикого зверька, непонимающего, испуганного, но не желающего смириться с заточением. Внезапно из темноты послышался голос Виктора, печальный и скорбный, зовущий девушку. – Элизабет… почему ты не пришла, что ты наделала. Я ждал тебя. Как же ты могла, я же верил… - Девушка почувствовала, как на лицо упали тяжелые густые капли, влага медленно стекала по доскам, попадая на руки, волосы, щеки. Тяжелый густой запах наполнил все вокруг, голова кружилась. Облизнув мокрые губы, Лиза с ужасом поняла, что это кровь, ее медленно заливает кровью. Из последних сил она пыталась закричать, но темнота поглотила ее – девушка потеряла сознание от страха.
Лиза открыла глаза и резко села на постели. В окно проникали рассеянные лучи солнца, золотившие комнату, с улицы слышались обычные звуки раннего городского утра – лай пары собак, выгуливаемых пораньше, гудение выезжавшего со двора мусоровоза, щебет птиц. Неужели это был сон… Руки и ноги побаливали, волосы спутались, но этому можно было найти разумное объяснение, вчера же был обморок, голову напекло, она ушиблась и переутомилась, потому и спала беспокойно, металась во сне. Встав с постели, она распахнула окно и, зажмурившись, подставила руки и лицо солнцу. Свежий воздух прояснил голову и Лиза, пытаясь вспомнить детали ночного кошмара, подошла к зеркалу. Говорят, любое неприятное переживание, тот же ночной кошмар, надо вспомнить и заново пропустить через себя, тогда оно станет воспоминанием и больше беспокоить не будет. Она взяла щетку для волос и начала распутывать длинные непослушные прядки, отмечая при этом, что выглядит побледневшей и под глазами темные круги. Да, днем не обойтись без макияжа по полной программе, иначе любой гот позавидует ее виду, краше в гроб кладут. Подумав это, Лиза вздрогнула, во сне как раз ее, похоже, и положили в гроб. И там был Виктор, во сне, с ним тоже что-то произошло, что-то плохое. А может… что, если он ждал ее вчера, допоздна, и с ним произошло страшное, избили, или убили совсем, например, пьяная компания решила ограбить прилично одетого парня, или того хуже, ей вспомнились газетные статьи, что в городе есть сатанинская секта, а ведь сейчас полнолуние. Что, если Виктора уже нет в живых, а сон приснился потому, что она это почувствовала.
В тот же миг Лиза была уже на ногах. В шкафу обнаружился старенький, еще со школы, спортивный костюм, застиранный и потертый, но девушку это не волновало, главное, быстрее, вдруг он там и еще жив. Сама не понимая этого порыва, она оделась, всунула ноги в дачные кроссовки, схватила ключ с тумбочки, и чуть не забыв закрыть за собой дверь, выскочила на лестницу. Лифт ездил где-то наверху, и не дожидаясь его, Елизавета побежала по лестнице, прыгая через ступени и чудом не поскальзываясь на недавно вымытой лестнице. Вот уже хлопнула тяжелой пружиной дверь подъезда и только пара кошек и дворничиха проводили недоуменными взглядами выбегающую со двора девушку, никак не походившую на утренних бегунов за здоровьем – волосы растрепаны, одежда старая, да и стремительный бег не походил на размеренную трусцу. Она производила странное впечатление, как сумасшедшая, сбежавшая от консилиума врачей, решивших запереть больную навеки в желтом доме, но ей было наплевать. Несмотря на это, через пять минут, добежав до парка и задыхаясь, Лиза остановилась – сильно кололо в боку, дыхание сбилось. Переходя через каждые несколько метров с бега на шаг и наоборот, она добралась до места их несостоявшейся встречи.
Косые лучи солнца освещали каменную скамью, зелень травы вокруг, крону древнего дуба. Девушка почти упала на еще не прогретое теплом лета после ночи сидение, ударившись довольно сильно о спинку скамейки, но не заметив боли. Дыхание было тяжелым и сбившимся, Лиза давно так не бегала. Она не надеялась, что Виктор будет ждать ее всю ночь, но девушке казалось, что ей надо сюда прийти, здесь будет разгадка того, что случилось – и обморока, и даже сна. Пытаясь восстановить дыхание, она не сразу поняла, что пальцы руки нащупали приклеенный краем к сидению листочек бумаги, небольшой, вроде стикера для заметок. Лиза встала на колени возле скамейки и провела ладонью по яркому листочку. На нем, немного расплывшиеся от росы, были написаны два слова – Вечером приходи. Девушка осмотрелась вокруг, ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают. Она медленно встала, зажав в руке листок, и осмотрелась. Нет, никого не было, показалось. У нее ни на секунду не промелькнуло, что записка может быть не ей предназначена, или что ее написал не Виктор, потому что с ним что-то произошло. Все тревоги и сомнения словно унес легкий утренний ветерок. Лиза закружилась под дубом, словно в танце, ночной кошмар казался древним мифом, по сравнению с тем, каким был мир вокруг – живым, солнечным, наполненным радостью и светом, раскрашенный яркими красками – яркой желтизной лучей солнца, объемным глубоким коричневым оттенком коры деревьев, светлой молодой зеленью. Когда у нее начала немного кружиться голова, девушка остановилась – какая же глупость вчера пришла ей в голову! Конечно, она назвала свое имя сразу, иначе и быть не могло. Направляясь к выходу из парка, Елизавета размышляла, что ей лучше одеть сегодня вечером, и не замечала, как из старого дупла в стволе кряжистого дерева за ней внимательно смотрели чьи-то глаза.
День пролетел, как в тумане. Лиза не задумываясь, как автомат, выполняла привычные действия повседневных дел – приготовить еду, помыть посуду, сходить за продуктами – вечером должны были приехать родители, хорошо бы приготовить к их возвращению ужин. Ей казалось, что день тянется невыносимо долго, потому лучшего способа убить время до вечернего свидания, чем занять себя хозяйственными хлопотами, не нашлось. И правда, день уже клонился к вечеру, когда Лиза села почитать, ту самую недочитанную книгу о мифах и легендах. Часть после оборотней именовалась Доппельгангеры, девушка смутно помнила, что это слово где-то уже встречала, и чтение обещало быть интересным. Зачитавшись, Лиза опомнилась только от звонка. Номер звонящего не определялся, девушка долго пыталась услышать хоть что-то через звук помех, но безуспешно. Тут она кинула взгляд на часы, и вскочила – приближалось то время, когда она обычно встречалась в парке с ее загадочным новым знакомым. Наскоро приодевшись, Лиза оставила записку, что придет поздно, на случай, если родители вернутся с дачи до ее возвращения, заперла дверь и поспешила в парк.
Этим вечером в парке было немноголюдно. По пути к обычному месту встречи Лизе попадались лишь отдельные парочки, и то идущие ей навстречу. Знакомая скамейка в сени дуба была пуста, девушка присела и осмотрелась. Пальцы скользнули в кармашек сумочки, нашаривая там утреннюю записку, Лиза хотела убедиться, что это не показалось ей. Почему же его нет… Уверенность, что он придет, таяла с каждой минутой, а записка начала казаться нелепым розыгрышем. Когда за спиной послышались шаги, ей не хотелось оборачиваться. На плечо девушки легла прохладная ладонь. – Элизабет… прости меня, я не смог прийти вчера. – Голос Виктора был немного хриплым, как от простуды. – Но я знал, что ты придешь, я ждал тебя.
Лиза медленно обернулась и увидела его, как всегда, чуть небрежного и галантного, почувствовала знакомый суховато-пряный аромат, и не смогла сдержать слез. Через секунду она уже рыдала на его плече, выплакивая все свои тревоги и сомнения. Молодой человек же спокойно ждал, приобняв девушку, пока она успокоится. Когда Лиза выплакалась, она почувствовала себя неловко, но не отстранилась – ей было спокойно и надежно в руках Виктора, и она почти не чувствовала стыда за свой порыв чувств. Надо бы что-то сказать, но он ее опередил – Я понимаю, что ты беспокоилась. Не бойся, я не пропаду так больше. Пойдем, прогуляемся немного. – Он повел девушку, крепко и уверенно придерживая под руку, в сторону старой ярмарки и пруда.
Елизавета все еще не решалась заговорить, но Виктор сам негромко рассказывал ей, что собирался пригласить ее знакомить с родителями. Его отцу позвонил дядя, и им пришлось улетать обратно в Европу по семейным делам, а он опоздал и не встретил ее в парке. Вечер был тих, чуть шумела от легкого ветерка листва на деревьях, на небе появлялись первые звезды и взошел в светлой голубизне вечерних сумерек тонкий лунный серп. На горизонте алела красная полоса заката. Незаметно они уходили все дальше и дальше, под густую тень деревьев. Насколько ей помнилось, там не было выхода из парка, но в такой тихий спокойный вечер в воздухе витало ощущение безмятежности и какой-то бездумной легкости. Ей хотелось кружиться, стать легче пуха и парить над землей, а главное, чтобы Виктор был рядом, смотреть в его глаза, слушать голос, ощущать прохладу его сильных рук. Тропинка вилась все дальше, и она не заметила, как они вышли на место старой ярмарки. Уже совсем стемнело, да и молчали они давно, Лиза только сейчас обратила на это внимание. Виктор шел немного позади, слегка придерживая ее за руку, получалось, что она сама пришла сюда. Лиза вздрогнула, черные силуэты ярмарочных киосков словно возвышались вокруг, подул ветер, и она ощутила нарастающий страх. Сжав покрепче руку своего спутника, она почти прошептала – Давай уйдем отсюда… мне не по себе, не стоило идти сюда.
Сзади раздался тихий голос, шелестящий и словно бесплотный, но несомненно голос Виктора – Элизабет… ты нужна мне! – В тот же миг девушку опутали легкие и крепкие нити, скользящие, как шелк, и не успела она закричать, как ее втолкнули в открытую дверь киоска. Дверь за ней захлопнулась, девушка почувствовала, как что-то шершавое заткнуло ей рот, подавив крик, а затем по шее что-то прошелестело и кольнуло, не больно, как укол анальгетика. Голова закружилась, все начало уплывать все дальше и дальше… Лиза медленно оседала на землю, уже не ощущая спутывающих тело пут. Она увидела смеющиеся глаза Виктора, протянула ему руку и побежала за ним по бескрайнему летнему лугу, далеко-далеко, ей было тепло и спокойно, уже навсегда.
Спустя пару дней, на скамейке в дальнем углу парка было обнаружено тело Елизаветы Антоновны Кочергиной, 19-ти лет, объявленной накануне пропавшей. По словам родителей, все ее вещи были нетронуты, ничего не пропало – в сумочке было все, что всегда. К слову, записки там не было, но кто мог знать об этом. Следов насильственной смерти также не было обнаружено, на шее небольшая царапина и все, ее могла оставить ветка, например. В крови никаких наркотических веществ и алкоголя не обнаружено, смерть наступила в результате кровопотери, при этом следов крови и каких-либо ран на теле не было. По опросам тех, кто мог видеть девушку, установлено, что покойную последние две недели часто видели в одиночку стоявшей под дубом, или сидящей под ним на скамейке. По отрешенному выражению лица, можно было подумать, что девушка медитирует или под наркотиками. Наркотики, похоже, исключались, следовательно могли быть замешаны секты или сатанисты, поиск и выяснения ни к чему не привели. Последний раз ее видели идущей в сторону старого пожарища, где более 150 лет назад сгорела ярмарка, но и там не было найдено ничего, что могло бы пролить свет на произошедшее с девушкой. Дело так и осталось висяком, а среди молодежи пошли слухи о новом наркотике и страшных ритуалах дъяволопоклонников, кто-то упомянул, что покойница интересовалась мистикой.
В глубоком дупле старого дуба огромная и уродливая бесполая паукообразная тварь готовилась уйти в спячку. Она была сыта, и теперь можно было несколько лет переваривать вкусную молодую кровь. С возрастом ее умения гипноза и чтения мыслей совершенствовались, неизменным оставалось одно – ее добыча, люди, говоря и думая о вампирах, почему-то всегда представляли себе подобных, ну иногда в их страхах вампиры, кроме клыков, обращались во вполне безобидных существ – летучих мышей или волков. Твари это казалось забавным. Поудобнее уложив тяжелое пузо среди мелких щетинистых ножек, она щелкнула тонкими шершавыми жвалами и погрузилась в дрему. С тех пор, как предпоследний из их рода был привезен на старую ярмарку якобы чучелом, а потом по неосторожности не смог правильно заморочить людей, и погиб в пожаре, тварь была здесь одна на много миль – в центре своих охотничьих угодий. Глупая добыча сама подталкивала к созданию правильного образа – мальчика, девочки, девушки или парня, а то иногда старика или зрелой женщины. Они сами ловились на крючок своих мечтаний и помогали раскручивать нити морока, заманивать жертву, приводить ее в темные уголки, а потом выпивать всю. Тварь отдыхала, ее ждал сытый глубокий сон на столетие, а затем можно было вновь начать наводить морок на первого, кто по неосторожности подойдет слишком близко к логову последнего вампира.
Плывший вокруг легкий серебристый туман начал приобретать смутные очертания фигуры, все приближающейся, еще ближе, еще, а зов становился все настойчивее, громче, пока не стал оглушительным. От него вокруг все плыло и кружилось, тело казалось невесомым, словно её обсыпали волшебной пыльцой феи Питера Пена, и хотелось лететь, бежать, стремиться к нему, зовущему и манящему. Внезапно туман растаял и стало холодно, руки и ноги налились свинцовой тяжестью, а голос, что звал, полностью изменился.
- Лиза!! – невысокая темноволосая девушка, одетая в яркий спортивный костюм и туфли для бега, трясла за плечо полулежащую на скамейке блондинку в темно-сером платье из тяжелого струящегося шелка. – Ты что?! Тебе нехорошо? Почему ты сидишь тут, на бульваре? Да ты вообще меня слышишь?! Я сейчас вызову врача! – Нашарив в кармане куртки мобильник, она на секунду задумалась, припоминая, какие именно цифры положено набирать при вызове Скорой, используя сотовый – то ли 003, то ли 030, или еще какие. … В этот момент ее подруга окончательно пришла в себя, открыла глаза и с искренним недоумением в голосе спросила – Анюта? А… где я? Чего ты кричишь?
Пока одна из девушек, причитая, возмущалась беспечностью подруги, неизвестно почему задремавшей в тенистом уголке, блондинка осматривалась вокруг, постепенно приходя в себя. Парк, скамейка в раскидистой тени кряжистого дуба, неизвестно откуда появившаяся подруга – ведь с ней, кажется, был тот самый парень, с которым Елизавета познакомилась каких-то две недели назад – и похоже влюбилась по уши. И это она, та самая девушка, которую за глаза однокурсники и поклонники прозвали Снежной королевой – думала о новом знакомом почти все время и бегала на свидания в дальние уголки парка. Странно… куда же он мог уйти, или ей показалось? Лиза немного отстранилась от подруги и еще раз внимательно огляделась. Услышав вопрос Анюты, о том, что же произошло, девушка неуверенно ответила – Ну… я задремала, голову напекло, наверное. Я же была одна? Просто давай купим попить, и поможешь мне дойти до остановки, все хорошо, просто немного голова кружится …
Часом позже, под присмотром бдительной подруги, уже не такая бледная, Лиза дошла до своего подъезда. Несмотря на кажущуюся веселость и уверенность, она чувствовала себя растерянно – еще ни разу за свои девятнадцать лет ей не случалось падать в обморок. Войдя в квартиру, девушка с облегчением скинула туфли – от долгой прогулки на шпильках ноги побаливали – и, пройдя на кухню, обессилено опустилась на табуретку, прислонившись спиной к стене и запрокинув голову. Казалось бы, ерунда, – солнцем напекло голову, упала в обморок – какое еще может быть объяснение произошедшему – но на сердце появились тревожные нотки предчувствия, что все не так просто… что-то было не так, и не только с этим случаем – вообще последнее время ее жизнь неуловимо изменилась, и стала казаться чем-то нереальным и далеким, как картинка в калейдоскопе. Эту неправильность надо было уловить, она вертелась где-то рядом, как кончик ниточки в хитросплетенном клубке, вот только ухватишь – и можно размотать весь клубок, разгадать все загадки.
А началось все… С чего же? Почувствовав биение пульса в висках, отдающее болью, девушка поморщилась и встала. В холодильнике нашлась бутылка с апельсиновым соком, в хлебнице на столе – пачка крекеров. Налив себе сок и захватив крекеры, Лиза удалилась на балкон своей комнаты – там можно было посидеть, подышать воздухом, перекусить – чувство голода наконец напомнило о себе – и решить, как же ей поступить теперь. На балконе было уютно, солнце медленно клонилось к закату, повеяло прохладой – слабый ветерок принес свежесть и забрал головную боль. Прикрыв глаза, она ясно увидела перед собой лицо того, с кем должна была встретиться сегодня в парке. Длинные темные волосы, несколько небрежная одежда, внимательные синие глаза, казалось, с печалью смотрят на нее, Лизу. Наверное, ей стало плохо, он опоздал, а Анюта раньше подняла панику, увидев подругу в обмороке на скамейке. Что-то все равно было не так, неправильно, странно, но что именно…
Девушка задумчиво наматывала прядь волос на пальцы, покусывая губу. Кроме этой ускользающей неправильности, ее мучил еще один момент – как ей встретиться теперь с Виктором. До того она и не задумывалась, теперь это казалось невозможным, но было именно так – встречаясь с ним уже две недели, Лиза не знала ни адреса, ни номера телефона своего нового ухажера – более того, ни разу во время их свиданий ему никто не позвонил. Хотя телефон всегда лежал в кармане рубашки, или нет? Что-то небольшое и прямоугольное, чуть просвечивающее через ткань. Ну а что это еще могло быть, телефон, конечно. Виктор рассказывал, что недавно переехал, его семья раньше жила в Европе, здесь еще не успел обзавестись друзьями, все непривычно, и пока они встречались только вечерами, всегда на одной и той же аллее, а затем просто гуляли. Разговаривали, смеялись, пару раз он обнимал Лизу за плечи, ненавязчиво, не приставая, а накануне, когда пришло время девушке идти домой, долго смотрел на нее, словно не решаясь заговорить, а потом, взяв ее руку, попросил прийти завтра немного пораньше. Последние слова были – Не забудь! Я кое-что должен сказать тебе, Элизабет! – Виктор временами называл ее так, поясняя, что в Европе отвык от русских вариантов имен. За эти две недели она и не заметила, как уже не могла не вспоминать его голос, слова, легкий акцент, чем-то напоминающий прибалтийский, глубокую синеву глаз, легкую полуулыбку, прохладные прикосновения рук. Сама себе не отдавая в том отчета, с каждым днем Лиза все больше влюблялась в этого загадочного парня, а сегодня встреча не состоялась. После вчерашнего разговора она надеялась, что разговор пойдет о том, чтобы стать друг для друга больше, чем просто друзьями, но что же теперь делать, как им встретиться. Ей внезапно захотелось прямо сейчас вскочить и побежать в парк, в глубину аллей, к тому самому месту, где они познакомились. Девушка резко вскочила, стакан сока, стоявший на столике перед ней, опрокинулся и подол длинного, немного ниже колен, платья, оказался испорчен. Лиза охнула, рассматривая испачканный шелк, подняла упавший, чудом не разбившийся стакан и направилась в ванную, принести тряпку и замочить пятно.
Через полчаса пол на балконе был вытерт, платье отмокало в тазу, а Лиза сидела в глубоком мягком кресле в углу комнаты и размышляла. Ей вдруг так явно, будто время повернулось вспять, представилась их первая встреча, ее и Виктора. В тот день ее группа сдала последний экзамен и как раз отмечали это в кафе. Было шумно, душно, тусовка разделилась на парочки и две небольшие компании – весело хихикающих девушек и севших ближе к барной стойке парней, обсуждающих что-то свое. Лиза же не встречалась ни с кем из сокурсников, и, погруженная в свои мысли, пропустила момент, когда девушки как-то моментально и сплоченно оказались за одним столиком, подсаживаться к ним от большого стола, за которым внезапно остались только парочки, показалось ей как-то неудобно. Забрав свою сумку и не попрощавшись ни с кем, она пошла от кафе в сторону самой тихой и тенистой улицы, ей хотелось тишины и свежего воздуха после гомона и духоты.
Плавные изгибы переулка привели ее к ограде парка. За небольшой приоткрытой калиткой вилась тропинка, вдали блеснула вода – девушке захотелось посмотреть, что там, в этой части парка она еще ни разу не бывала. Тропинка вела ее среди старых дубов, ароматных лип и растрепанных каштанов прямо к небольшому пруду, местами поросшему ряской, с зарослями рогоза по берегам. В темной зеленоватой воде иногда блестела чешуя и плескала хвостом рыба. Тропинка же, огибая пруд, вела дальше – там, за деревьями, виднелись какие-то строения.
Лиза, раздвинув руками длинные стебли рогоза, подошла поближе к воде. Ее заинтересовали видневшиеся в глуби пруда белесые тела рыб, уж очень напоминавшие карпов – но откуда же в заброшенном пруду старого парка карпы? Обычно в таких прудах жили бычки, черные рыбки, прозываемые ребятишками ротаны за их широкую пасть, и шустрые мелкие плотвички. Осторожно балансируя на краю у самой воды, девушка присела, всматриваясь в воду и потянулась рукой к тому месту, где недавно был всплеск и разбегались кругами шустрые волны. И тут, среди легкого шума листвы и редких всплесков, где-то неподалеку раздался звук, несколько неестественный для тихой идиллии. Где-то резко хлопнула дверь.
Это было неожиданным настолько, что девушка вздрогнула и замерла на пару секунд, балансируя у воды. Выпрямившись, она осмотрелась. Судя по всему, да иначе и не могло быть, звук послышался от тех самых строений поодаль, к тому же ей показалось, что с той стороны мелькнул чей-то силуэт среди деревьев. Лиза медленно отошла от воды и вернулась на тропинку, исчезавшую впереди за деревьями. Ей было и боязно, и любопытно, эти чувства соперничали друг с другом несколько секунд, и победило любопытство. Девушка направилась по тропинке к тому месту, где, как ей показалось, кто-то был. При этом, убеждала она себя, дверь могла хлопнуть и от ветра, или кошка, например, толкнула или там собака… Хотя что в таком безлюдном месте делать собаке или кошке? Размышляя так, она потихонечку шла вперед, неуверенно теребя ремешок сумки.
Тем временем дорожка нырнула немного вбок за деревья и вывела Лизавету на небольшую полянку, залитую ярким светом солнца. По ее периметру были расставлены небольшие деревянные вагончики-павильончики, с облупившейся краской и остатками вывесок. Там стоял небольшой высокий киоск с жестяной вывеской над мутным окошечком «Касса», вагончик, разрисованный облезлыми клоунами, надпись под которыми гласила, что это была комната смеха, прилавок для торговли сладостями и игрушками и еще несколько строений. В черном, с большой проржавевшей летучей мышью на боку строении, можно было узнать комнату страха, еще там был небольшой тир с криво висящими мишенями, а также кегельбан. Все выглядело очень старым и заброшенным, но при этом не пугающим. Яркие лучи солнца отражались от грязных, но целых стекол в окошках, двери тоже не были выбиты или сломаны, на полянке тропинка, по которой пришла девушка, разветвлялась на множество тропок, ведущих к аттракционам, при этом они не были заросшими, да и между ними трава выглядела скорее как газон, а не буйной зарослью.
Девушка осматривалась, отмечая детали – обрывки цветных плакатов, треснувшие ступеньки, облупленную краску на стенах. Казалось, что она была тут одна, выходит, что та мелькнувшая тень была просто игрой воображения? Да, размышляла Лиза, ветер качнул деревья, блики солнечных лучей и густая тень кустарника вполне могли создать впечатление, что там кто-то был. Но звук хлопнувшей двери, откуда же он тогда? Она еще раз внимательно осмотрела маленькую ярмарку. Двери всех балаганчиков были закрыты, хотя нет… Боковая дверь «Кассы» покачивалась легонько на разболтанных петлях. Так вот откуда был хлопок двери, девушка рассмеялась и подошла к киоску, желая прикрыть дверь обратно, а перед тем, вполне возможно, заглянуть внутрь. Когда ее рука уже тянулась к дверной ручке, слева, у кегельбана, опять что-то мелькнуло. Резко обернувшись, девушка увидела высокого длинноволосого парня в светлой льняной рубашке, темных джинсах и невысоких кожаных сапогах. Он стоял, прислонившись к стене, и выглядел смущенным. Лиза же и немного испугалась от неожиданности встречи, и растерялась. И была зла за это и на себя, и на парня. Виновник же этих чувств тем временем сделал пару шагов в ее сторону и поклонился. Этот жест немного позабавил девушку и снял настороженность, ну а неизвестный тем временем представился – Виктор. Простите, я, наверное, напугал Вас… Здесь нечасто можно кого-либо встретить, мне кажется.
- Нет, что Вы, все нормально – Лиза совсем успокоилась, парень не казался опасным. – А что это за место? Я никогда не была здесь, в этой части парка. Тут была ярмарка или парк аттракционов?
- Здесь была старая ярмарка, Вы абсолютно правильно предположили. Не хотите немного прогуляться, если пройти немного дальше по тропе, попадете на красивую тенистую аллею, там можно будет присесть и я расскажу Вам то, что знаю про это место.
Лиза кивнула и ее сопровождающий направился к неприметному проходу среди кустов. Девушка вначале не очень охотно пошла за ним, заранее составляя в голове фразу не очень обидного отказа и предложения поискать другой путь – ветки могли быть колючими, а ей не хотелось порвать колготки или юбку. Но тропинка оказалась шире, чем на первый взгляд и Лиза со своим спутником действительно вышли на широкую аллею. Это место было ей знакомо и можно было пойти к выходу из парка, но молодой человек, как и обещал, направился к широкой резной скамейке под сенью старого дуба.
- Вы не торопитесь? Если Вам интересно, я расскажу то, что знаю про эту часть парка.
Лиза подошла к скамье и присела на край. Вблизи парень оказался очень привлекательным, светлая кожа, темные волосы, зачесанные назад, руки с длинными тонкими пальцами, легкий древесно-сухой аромат от одежды. Положив сумку с конспектами на колени, она легонько провела пальцем по краю скамьи и искоса взглянула на нового знакомого.
- Виктор… а расскажите, если не секрет, почему Вы гуляли в таком месте? Оно довольно необычное, и как Вы правильно заметили, люди, мне кажется, туда не ходят.
Парень сел рядом, не развязно и не чопорно, а как-то естественно, его ровная осанка не казалась зажатой, а поза при этом не была отчужденной. Посмотрев на девушку, он, казалось, немного задумался, а потом рассмеялся.
- Наверное, я показался Вам странным, Елизавета. Но я недавно только переехал в этот город, раньше жил с родителями в Европе – в Венгрии, Румынии, Чехии. Отвык от того, что видел в раннем детстве и успел позабыть. Вот и привыкаю – хожу, присматриваюсь к людям, к позабытой атмосфере большого города. Много лет мы жили в небольших поселениях, в Румынии у отца было небольшое поместье, а сейчас я приехал по делам его фирмы в Россию. А Вы учитесь, наверное?
В тот день они долго сидели под дубом, разговаривали – Лиза рассказала про учебу и планы на будущее, Виктор красочно описал жизнь в румынских деревнях и улочки чешских городов, потом они немного погуляли по аллеям. Незаметно наступило время прощаться и Лиза договорилась встретиться с ним завтра на той же скамейке, вечером. Выйдя из парка, девушка вытащила из сумки телефон и удивилась – море пропущенных вызовов, ее искали подруги и даже была пара звонков от брата и родителей. Оказалось, что видимо из-за сбоя сети «абонент был недоступен», и подруги беспокоились, да и мама хотела узнать о результате экзамена, да и когда, собственно, дочь будет дома.
На следующий день они встретились вновь и к вечеру перешли на ты, а потом виделись еще и еще, каждый вечер, до сегодняшнего дня. Две недели девушка была, как в тумане, счастлива и поглощена общением с новым знакомым, а тот был учтив, галантен и так увлеченно слушал и расспрашивал Лизу обо всем, ну а затем сам начинал рассказывать. Виктор отличался от развязных и шумных или наоборот робких и стеснительных кавалеров девушки, которые пытались добиваться ее внимания в институте или во дворе. Он не походил и на пикаперов, в нем чувствовалось что-то старомодно-благородное, в духе рыцарских романов. При этом молодой человек не был старомодным и прекрасно мог поддержать беседу и о литературе, и о музыке, о кино, о Лизиной учебе, а девушка, между прочим, собиралась быть искусствоведом, о жизни в России и Европе, культурных традициях, и о многом другом.
Лиза чуть улыбнулась, вспомнив и знакомство, и прогулки с Виктором в первые дни после этого, но что-то ненавязчиво скреблось в душе, какая-то тревога. То, что они встречались только в парке и до сих пор не обменялись номерами телефонов не было очень странным, бывают разные обстоятельства, да и познакомились недавно. Нет, не это ее тревожило. Какая-то неправильность была в этом всем. Девушка тревожно прикусила губу и прищурилась. Так… первая встреча, что же… Вот! Догадка была столь внезапной, сколь и неожиданной, первое знакомство, Виктор назвал свое имя, но она нет. И – позже у скамьи на аллее – он знал, как ее зовут, но Лиза совершенно точно ему не представлялась. Откуда он мог знать, может это розыгрыш, чья-то шутка или он следил за девушкой раньше? Ее словно холодным ветром обдало чувством горечи и обиды. Виктор казался таким искренним и честным… Лиза утерла с глаз набежавшие слезы и тут же подумала, а почему, собственно, он не мог в нее влюбиться еще до знакомства, и наблюдать, не решаясь подойти? Наверное, так и было. Сегодня встречи не случилось, но завтра вечером надо пойти на то же место, где они всегда встречались, и разумеется, Виктор будет ждать. Можно как бы между прочим спросить, что вот, заметила такое, или ей показалось. Все будет хорошо.
Телефонный звонок вывел девушку из раздумий, оказалось, что родители не приедут – решили остаться на даче. Взгляд, брошенный вскользь на часы, немало удивил ее – была уже половина десятого, ничего себе, увлеклась воспоминаниями. Получается, Лиза будет ночевать одна, брат еще не вернулся из Рима, где гостил студентом по обмену, а звонить подругам и приглашать к себе не было настроения, ну и ладно. Не в первый раз. Есть не хотелось, убедившись, что по телевизору смотреть особенно нечего, девушка уединилась в своей комнате с книгой о легендах стран Восточной Европы, которая начиналась историями про оборотней. Чтение заинтересовало ее, тем более, что Елизавета скептически относилась к разным мистическим историям и не верила в их реальность, а значит и не боялась, а вот как народные предания эта тема была интересна. Уже после полуночи девушка отложила тяжелый том на тумбочку у кровати, выключила свет и легла. Усталость и переживания дали о себе знать, сон практически сразу окутал Лизу, как всепроникающий туман. Все тревоги и сомнения ушли, девушка мирно и спокойно спала.
Спокойствие и безмятежность сна без сновидений была прервана звуком каких-то рвущихся нитей, рвались они с резким скрежетом и поскрипыванием, одна за другой. Елизавета в замешательстве пыталась осмотреться в полной темноте, но скоро поняла, что лежит в каком-то тесном ящике из занозистых неструганных досок, в который не проникает свет, а неприятные звуки все ближе и громче. Скрип, скрип… опять… длинный, тонкий звук. Закричать нет сил, из горла вырывается только едва слышное хрипение, пытаясь выбраться, она занозила руку длинной щепкой, а в голове промелькнула мысль, что ящик напоминает гроб. Ее гроб… Но она же жива, и эти звуки сводят с ума… Обламывая ногти и обдирая руки и колени, она билась, скребла доски, почти подвывая от отчаянья. С каждой секундой ее разум отказывался поверить в реальность происходившего, девушка медленно сходила с ума, напоминая запертого в клетке дикого зверька, непонимающего, испуганного, но не желающего смириться с заточением. Внезапно из темноты послышался голос Виктора, печальный и скорбный, зовущий девушку. – Элизабет… почему ты не пришла, что ты наделала. Я ждал тебя. Как же ты могла, я же верил… - Девушка почувствовала, как на лицо упали тяжелые густые капли, влага медленно стекала по доскам, попадая на руки, волосы, щеки. Тяжелый густой запах наполнил все вокруг, голова кружилась. Облизнув мокрые губы, Лиза с ужасом поняла, что это кровь, ее медленно заливает кровью. Из последних сил она пыталась закричать, но темнота поглотила ее – девушка потеряла сознание от страха.
Лиза открыла глаза и резко села на постели. В окно проникали рассеянные лучи солнца, золотившие комнату, с улицы слышались обычные звуки раннего городского утра – лай пары собак, выгуливаемых пораньше, гудение выезжавшего со двора мусоровоза, щебет птиц. Неужели это был сон… Руки и ноги побаливали, волосы спутались, но этому можно было найти разумное объяснение, вчера же был обморок, голову напекло, она ушиблась и переутомилась, потому и спала беспокойно, металась во сне. Встав с постели, она распахнула окно и, зажмурившись, подставила руки и лицо солнцу. Свежий воздух прояснил голову и Лиза, пытаясь вспомнить детали ночного кошмара, подошла к зеркалу. Говорят, любое неприятное переживание, тот же ночной кошмар, надо вспомнить и заново пропустить через себя, тогда оно станет воспоминанием и больше беспокоить не будет. Она взяла щетку для волос и начала распутывать длинные непослушные прядки, отмечая при этом, что выглядит побледневшей и под глазами темные круги. Да, днем не обойтись без макияжа по полной программе, иначе любой гот позавидует ее виду, краше в гроб кладут. Подумав это, Лиза вздрогнула, во сне как раз ее, похоже, и положили в гроб. И там был Виктор, во сне, с ним тоже что-то произошло, что-то плохое. А может… что, если он ждал ее вчера, допоздна, и с ним произошло страшное, избили, или убили совсем, например, пьяная компания решила ограбить прилично одетого парня, или того хуже, ей вспомнились газетные статьи, что в городе есть сатанинская секта, а ведь сейчас полнолуние. Что, если Виктора уже нет в живых, а сон приснился потому, что она это почувствовала.
В тот же миг Лиза была уже на ногах. В шкафу обнаружился старенький, еще со школы, спортивный костюм, застиранный и потертый, но девушку это не волновало, главное, быстрее, вдруг он там и еще жив. Сама не понимая этого порыва, она оделась, всунула ноги в дачные кроссовки, схватила ключ с тумбочки, и чуть не забыв закрыть за собой дверь, выскочила на лестницу. Лифт ездил где-то наверху, и не дожидаясь его, Елизавета побежала по лестнице, прыгая через ступени и чудом не поскальзываясь на недавно вымытой лестнице. Вот уже хлопнула тяжелой пружиной дверь подъезда и только пара кошек и дворничиха проводили недоуменными взглядами выбегающую со двора девушку, никак не походившую на утренних бегунов за здоровьем – волосы растрепаны, одежда старая, да и стремительный бег не походил на размеренную трусцу. Она производила странное впечатление, как сумасшедшая, сбежавшая от консилиума врачей, решивших запереть больную навеки в желтом доме, но ей было наплевать. Несмотря на это, через пять минут, добежав до парка и задыхаясь, Лиза остановилась – сильно кололо в боку, дыхание сбилось. Переходя через каждые несколько метров с бега на шаг и наоборот, она добралась до места их несостоявшейся встречи.
Косые лучи солнца освещали каменную скамью, зелень травы вокруг, крону древнего дуба. Девушка почти упала на еще не прогретое теплом лета после ночи сидение, ударившись довольно сильно о спинку скамейки, но не заметив боли. Дыхание было тяжелым и сбившимся, Лиза давно так не бегала. Она не надеялась, что Виктор будет ждать ее всю ночь, но девушке казалось, что ей надо сюда прийти, здесь будет разгадка того, что случилось – и обморока, и даже сна. Пытаясь восстановить дыхание, она не сразу поняла, что пальцы руки нащупали приклеенный краем к сидению листочек бумаги, небольшой, вроде стикера для заметок. Лиза встала на колени возле скамейки и провела ладонью по яркому листочку. На нем, немного расплывшиеся от росы, были написаны два слова – Вечером приходи. Девушка осмотрелась вокруг, ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают. Она медленно встала, зажав в руке листок, и осмотрелась. Нет, никого не было, показалось. У нее ни на секунду не промелькнуло, что записка может быть не ей предназначена, или что ее написал не Виктор, потому что с ним что-то произошло. Все тревоги и сомнения словно унес легкий утренний ветерок. Лиза закружилась под дубом, словно в танце, ночной кошмар казался древним мифом, по сравнению с тем, каким был мир вокруг – живым, солнечным, наполненным радостью и светом, раскрашенный яркими красками – яркой желтизной лучей солнца, объемным глубоким коричневым оттенком коры деревьев, светлой молодой зеленью. Когда у нее начала немного кружиться голова, девушка остановилась – какая же глупость вчера пришла ей в голову! Конечно, она назвала свое имя сразу, иначе и быть не могло. Направляясь к выходу из парка, Елизавета размышляла, что ей лучше одеть сегодня вечером, и не замечала, как из старого дупла в стволе кряжистого дерева за ней внимательно смотрели чьи-то глаза.
День пролетел, как в тумане. Лиза не задумываясь, как автомат, выполняла привычные действия повседневных дел – приготовить еду, помыть посуду, сходить за продуктами – вечером должны были приехать родители, хорошо бы приготовить к их возвращению ужин. Ей казалось, что день тянется невыносимо долго, потому лучшего способа убить время до вечернего свидания, чем занять себя хозяйственными хлопотами, не нашлось. И правда, день уже клонился к вечеру, когда Лиза села почитать, ту самую недочитанную книгу о мифах и легендах. Часть после оборотней именовалась Доппельгангеры, девушка смутно помнила, что это слово где-то уже встречала, и чтение обещало быть интересным. Зачитавшись, Лиза опомнилась только от звонка. Номер звонящего не определялся, девушка долго пыталась услышать хоть что-то через звук помех, но безуспешно. Тут она кинула взгляд на часы, и вскочила – приближалось то время, когда она обычно встречалась в парке с ее загадочным новым знакомым. Наскоро приодевшись, Лиза оставила записку, что придет поздно, на случай, если родители вернутся с дачи до ее возвращения, заперла дверь и поспешила в парк.
Этим вечером в парке было немноголюдно. По пути к обычному месту встречи Лизе попадались лишь отдельные парочки, и то идущие ей навстречу. Знакомая скамейка в сени дуба была пуста, девушка присела и осмотрелась. Пальцы скользнули в кармашек сумочки, нашаривая там утреннюю записку, Лиза хотела убедиться, что это не показалось ей. Почему же его нет… Уверенность, что он придет, таяла с каждой минутой, а записка начала казаться нелепым розыгрышем. Когда за спиной послышались шаги, ей не хотелось оборачиваться. На плечо девушки легла прохладная ладонь. – Элизабет… прости меня, я не смог прийти вчера. – Голос Виктора был немного хриплым, как от простуды. – Но я знал, что ты придешь, я ждал тебя.
Лиза медленно обернулась и увидела его, как всегда, чуть небрежного и галантного, почувствовала знакомый суховато-пряный аромат, и не смогла сдержать слез. Через секунду она уже рыдала на его плече, выплакивая все свои тревоги и сомнения. Молодой человек же спокойно ждал, приобняв девушку, пока она успокоится. Когда Лиза выплакалась, она почувствовала себя неловко, но не отстранилась – ей было спокойно и надежно в руках Виктора, и она почти не чувствовала стыда за свой порыв чувств. Надо бы что-то сказать, но он ее опередил – Я понимаю, что ты беспокоилась. Не бойся, я не пропаду так больше. Пойдем, прогуляемся немного. – Он повел девушку, крепко и уверенно придерживая под руку, в сторону старой ярмарки и пруда.
Елизавета все еще не решалась заговорить, но Виктор сам негромко рассказывал ей, что собирался пригласить ее знакомить с родителями. Его отцу позвонил дядя, и им пришлось улетать обратно в Европу по семейным делам, а он опоздал и не встретил ее в парке. Вечер был тих, чуть шумела от легкого ветерка листва на деревьях, на небе появлялись первые звезды и взошел в светлой голубизне вечерних сумерек тонкий лунный серп. На горизонте алела красная полоса заката. Незаметно они уходили все дальше и дальше, под густую тень деревьев. Насколько ей помнилось, там не было выхода из парка, но в такой тихий спокойный вечер в воздухе витало ощущение безмятежности и какой-то бездумной легкости. Ей хотелось кружиться, стать легче пуха и парить над землей, а главное, чтобы Виктор был рядом, смотреть в его глаза, слушать голос, ощущать прохладу его сильных рук. Тропинка вилась все дальше, и она не заметила, как они вышли на место старой ярмарки. Уже совсем стемнело, да и молчали они давно, Лиза только сейчас обратила на это внимание. Виктор шел немного позади, слегка придерживая ее за руку, получалось, что она сама пришла сюда. Лиза вздрогнула, черные силуэты ярмарочных киосков словно возвышались вокруг, подул ветер, и она ощутила нарастающий страх. Сжав покрепче руку своего спутника, она почти прошептала – Давай уйдем отсюда… мне не по себе, не стоило идти сюда.
Сзади раздался тихий голос, шелестящий и словно бесплотный, но несомненно голос Виктора – Элизабет… ты нужна мне! – В тот же миг девушку опутали легкие и крепкие нити, скользящие, как шелк, и не успела она закричать, как ее втолкнули в открытую дверь киоска. Дверь за ней захлопнулась, девушка почувствовала, как что-то шершавое заткнуло ей рот, подавив крик, а затем по шее что-то прошелестело и кольнуло, не больно, как укол анальгетика. Голова закружилась, все начало уплывать все дальше и дальше… Лиза медленно оседала на землю, уже не ощущая спутывающих тело пут. Она увидела смеющиеся глаза Виктора, протянула ему руку и побежала за ним по бескрайнему летнему лугу, далеко-далеко, ей было тепло и спокойно, уже навсегда.
Спустя пару дней, на скамейке в дальнем углу парка было обнаружено тело Елизаветы Антоновны Кочергиной, 19-ти лет, объявленной накануне пропавшей. По словам родителей, все ее вещи были нетронуты, ничего не пропало – в сумочке было все, что всегда. К слову, записки там не было, но кто мог знать об этом. Следов насильственной смерти также не было обнаружено, на шее небольшая царапина и все, ее могла оставить ветка, например. В крови никаких наркотических веществ и алкоголя не обнаружено, смерть наступила в результате кровопотери, при этом следов крови и каких-либо ран на теле не было. По опросам тех, кто мог видеть девушку, установлено, что покойную последние две недели часто видели в одиночку стоявшей под дубом, или сидящей под ним на скамейке. По отрешенному выражению лица, можно было подумать, что девушка медитирует или под наркотиками. Наркотики, похоже, исключались, следовательно могли быть замешаны секты или сатанисты, поиск и выяснения ни к чему не привели. Последний раз ее видели идущей в сторону старого пожарища, где более 150 лет назад сгорела ярмарка, но и там не было найдено ничего, что могло бы пролить свет на произошедшее с девушкой. Дело так и осталось висяком, а среди молодежи пошли слухи о новом наркотике и страшных ритуалах дъяволопоклонников, кто-то упомянул, что покойница интересовалась мистикой.
В глубоком дупле старого дуба огромная и уродливая бесполая паукообразная тварь готовилась уйти в спячку. Она была сыта, и теперь можно было несколько лет переваривать вкусную молодую кровь. С возрастом ее умения гипноза и чтения мыслей совершенствовались, неизменным оставалось одно – ее добыча, люди, говоря и думая о вампирах, почему-то всегда представляли себе подобных, ну иногда в их страхах вампиры, кроме клыков, обращались во вполне безобидных существ – летучих мышей или волков. Твари это казалось забавным. Поудобнее уложив тяжелое пузо среди мелких щетинистых ножек, она щелкнула тонкими шершавыми жвалами и погрузилась в дрему. С тех пор, как предпоследний из их рода был привезен на старую ярмарку якобы чучелом, а потом по неосторожности не смог правильно заморочить людей, и погиб в пожаре, тварь была здесь одна на много миль – в центре своих охотничьих угодий. Глупая добыча сама подталкивала к созданию правильного образа – мальчика, девочки, девушки или парня, а то иногда старика или зрелой женщины. Они сами ловились на крючок своих мечтаний и помогали раскручивать нити морока, заманивать жертву, приводить ее в темные уголки, а потом выпивать всю. Тварь отдыхала, ее ждал сытый глубокий сон на столетие, а затем можно было вновь начать наводить морок на первого, кто по неосторожности подойдет слишком близко к логову последнего вампира.
текст 2 (про пиццерию с ужасами):
Spoiler: показать
В административном здании секретарь, просмотрев бумаги, выдала нам по расписанию и бланки со списком учебников, пособий, а заодно и ключ от школьного шкафчика для Кими, я же остался со своим старым шкафом. Когда мы шли к главному корпусу за учебниками, то услышали за углом, возле стадиона, громкий голос директора. Переглянувшись с Кими, я схватил девушку за запястье и дернул к раскидистым кустам, обрамлявшим палисадник как раз недалеко от стадиона. Обосновавшись в этом временном укрытии и прислушавшись, мы вскоре поняли, что директор распекал одного из преподавателей. Чуть высунув голову из-за наиболее раскидистой ветки, я увидел невысокого сутулого мужчину, лет сорока на вид, в обвисшем спортивном костюме. Он понуро стоял перед мистером Биттерсом, нашим директором.
— Еще раз повторится такое, порча учениками школьного инвентаря, за который вы, между прочим, отвечаете… Уволим! — Биттерс вообще-то спокойный мужик, но сейчас явно злился. — В этом году занимаетесь только с первым годом обучения, но если и они сорвут урок или испортят что, увольняю! Никакой дисциплины не можете держать…
Мужчина как-то обреченно стоял перед начальством, не возражая и не отвечая, только временами быстро кивал, по прежнему опустив взгляд перед собой. Его сероватое невыразительное лицо выглядело немного отрешенным, губы медленно шевелились, но он молчал. Тут Кими потащила меня назад, ухватив за локоть. Вздрогнув от прикосновения ее тонких горячих пальцев, я вслед за ней выбрался обратно на дорожку, и пошел за ней к входу в корпус.
— Ты знаешь, кто это? — спросил я, оглядываясь. — Хотя о чем это я, откуда тебе знать… Просто у нас он ничего не преподавал, да и на учителя не похож особо…
Кими оглянулась на меня и внезапно схватила за руку. В ее глазах промелькнуло сочувственное выражение, девушка быстро и чуть нервно облизнула губы и зашептала:
— Как раз я знаю, кто это… Пошли, расскажу…
Так и не дойдя до библиотеки, мы сели прямо на траву у школьной мини обсерватории. Кими заметно волновалась и оглядывалась в сторону стадиона. Автоматически, не задумываясь, я протянул ей руку и Кими каким-то естественным и привычным жестом взяла ее, чуть сжав пальцы.
— Это учитель физкультуры у младших классов. Мистер Фазбер. Дети обычно смеются над ним и не слушают его на уроках, он не очень подходящий учитель…
Я уже хотел как-то прокомментировать ее волнение, например, что этот мужик не особо похож на маньяка или оборотня, разве что на слизняка, и незачем так волноваться, но что-то меня смутило… И тут я понял, что именно.
— Как его зовут, ты сказала? Мистер Фазбер?!
— Ну да, Говард Фазбер, сын старого Фазбера. Его отец держал кафе в проклятом месте. Мой отчим был барменом там.
Я чуть было не сказал, что это теперь наша пиццерия, но Кими продолжила.
— Много лет назад, около двадцати с небольшим, Фазберы переехали в город. Как раз тогда город немного разрастался и старые земли раздавали по жребию всем желающим в аренду за копейки. Фазберам достался кусок старого кладбища. Мой дед приходил к старику и сказал, что не стоило бы там ничего строить, но старик поругался с ним. Хотя тогда он не был еще стариком… И Фазберы построили там кафе, а сами жили при нем, он, жена и сын. Потом его жена погибла в автокатастрофе и их осталось двое. И все так же из-за скупости или еще чего, Фазберы жили при их заведении. Дед говорил, что это не к добру, нельзя жить на проклятом месте… Но в этом году вроде бы там ремонт, а старик с сыном съехали, видно, Фазбер образумился.
Я было хотел рассмеяться, но глаза Кими… Они были очень встревоженными, как бы то ни было, но она явно верила в эту историю. Потому я просто спросил:
— Разве эти старые суеверия не полная ерунда? Ну, что нельзя селиться на кладбищах… Если вспомнить археологические раскопки по всему миру, то многие города и районы прокляты, если так думать.
— Нет… Не в этом дело. Знаешь, Тристан, — тут я даже не понял сперва, что она обратилась ко мне, ведь обычно меня звали сокращенно Ти Джей, полное имя было лишь на школьных формулярах, — это было не обычное кладбище. Там был похоронен убитый моим дедом. За пару лет до раздачи этих земель. Шериф оформил это, как случайность на охоте, но дед знал, что убил не случайно. Этот человек был одержим. Он был не человеком.
— А кем же он мог быть? — Я все еще пытался обернуть все в розыгрыш и очередную городскую легенду. — Зомби или оборотень? Может быть, вампир?
— Нет. Здесь не сильны поверья белых людей и их магия. Он был вендиго.
Опустив взгляд, я снова взял руку Кими в ладони и начал мягко разминать ее побелевшие пальцы. Для нее это точно не было городской легендой… Но если в этом был замешан ее дед, то и неудивительно. Кисть девушки чуть расслабилась и она продолжила.
— Дух не был изгнан, как положено, и вендиго будет искать новую жертву. А теперь старый Фазбер продал кафе. Дед поговорил бы с теми, кто купил кафе, если был бы жив… Но он умер десять лет назад и бабушка со мной уехала в Квебек, в нашу общину. Мать же осталась в городе, отец тяжело болел, эту болезнь у вас называют рак, а в общине не было возможностей его вылечить. Хотя он все равно умер, операция не помогла…
Надо было как-то поддержать взволнованную девушку, но ни одно слово не сходило с языка. Кими низко опустила голову, ее длинные косички совсем закрыли лицо, и тихо прошептала:
— Не завидую тем, кто купил это кафе…
— Это моя семья… Точнее, мой отец купил его. Пиццерия у Фазбера. — Казалось, мой язык сам это ляпнул, без участия мозгов. — Потому можешь не общаться со мной. Я же теперь, типа, проклят, да?
Глупо ухмыльнувшись в последней надежде обратить все в игру и высмеять суеверную аборигенку, я выпустил ладонь девушки из рук. Вот и все, сейчас она убежит или отшатнется в ужасе, а я просто уйду. Ну хоть Тим не верит в эти сказки, с ним мы все равно будем общаться, быстро промелькнуло в голове.
Кими и правда отпрянула, с ужасом всматриваясь мне в глаза. А затем… Я сам не понял, как это произошло. Секунда — и ее теплые руки крепко меня обнимают, а лицо уткнулось мне в грудь, и… вот черт… раздались тихие всхлипывания. Это было непохоже на картинные девичьи истерики или еще что-то подобное, и Кими не вызывала во мне такого бешенства, как рев Кевина. И что мне теперь делать?! Странно, но от присутствия девушки рядом веяло спокойствием, мои руки уже осторожно обнимали Кими, мягко поглаживая длинную россыпь косичек. Через некоторое время девушка уже успокоилась и чуть отстранилась. Мне не хотелось смущать ее, и потому надо было перехватывать инициативу, мужик я, в конце-то концов, или тряпка?
— Тише, все хорошо, не надо извиняться. Вендиго… это что-то опасное? В Бостоне, где мы раньше жили, я и не слыхал о таком.
— Я расскажу тебе чуть позже, хорошо? — Кими смущенно покосилась на меня, чуть порозовев. — Извини, Тим рассказывал, как он встретил тебя, хотя я сразу и не поняла, что это ты. Ты хороший парень. И еще — в тебе есть сила духа, Тристан. Это видно по глазам. Бабушка же, отпуская меня в город, сказала, что кто-то должен будет завершить начатое и уничтожить вендиго, если монстр решит возвратиться к жизни. И это должен быть член нашей семьи.
Надо было как-то разрулить эту ситуацию, и я вскочил на ноги, протянув девушке руку.
— Ничего, все будет нормально! Может, этот дух там и не остался. Его же похоронили. А пока пошли, а то библиотеку закроют, останемся без учебников, а тогда отец мне дома устроит, мы в понедельник уедем на озера, а книги надо получить. Побежали быстрее!
Она подхватила мой легкомысленный тон, хотя в глубине глаз проскакивали огоньки тревоги, и мы почти бегом направились в библиотеку.
— Еще раз повторится такое, порча учениками школьного инвентаря, за который вы, между прочим, отвечаете… Уволим! — Биттерс вообще-то спокойный мужик, но сейчас явно злился. — В этом году занимаетесь только с первым годом обучения, но если и они сорвут урок или испортят что, увольняю! Никакой дисциплины не можете держать…
Мужчина как-то обреченно стоял перед начальством, не возражая и не отвечая, только временами быстро кивал, по прежнему опустив взгляд перед собой. Его сероватое невыразительное лицо выглядело немного отрешенным, губы медленно шевелились, но он молчал. Тут Кими потащила меня назад, ухватив за локоть. Вздрогнув от прикосновения ее тонких горячих пальцев, я вслед за ней выбрался обратно на дорожку, и пошел за ней к входу в корпус.
— Ты знаешь, кто это? — спросил я, оглядываясь. — Хотя о чем это я, откуда тебе знать… Просто у нас он ничего не преподавал, да и на учителя не похож особо…
Кими оглянулась на меня и внезапно схватила за руку. В ее глазах промелькнуло сочувственное выражение, девушка быстро и чуть нервно облизнула губы и зашептала:
— Как раз я знаю, кто это… Пошли, расскажу…
Так и не дойдя до библиотеки, мы сели прямо на траву у школьной мини обсерватории. Кими заметно волновалась и оглядывалась в сторону стадиона. Автоматически, не задумываясь, я протянул ей руку и Кими каким-то естественным и привычным жестом взяла ее, чуть сжав пальцы.
— Это учитель физкультуры у младших классов. Мистер Фазбер. Дети обычно смеются над ним и не слушают его на уроках, он не очень подходящий учитель…
Я уже хотел как-то прокомментировать ее волнение, например, что этот мужик не особо похож на маньяка или оборотня, разве что на слизняка, и незачем так волноваться, но что-то меня смутило… И тут я понял, что именно.
— Как его зовут, ты сказала? Мистер Фазбер?!
— Ну да, Говард Фазбер, сын старого Фазбера. Его отец держал кафе в проклятом месте. Мой отчим был барменом там.
Я чуть было не сказал, что это теперь наша пиццерия, но Кими продолжила.
— Много лет назад, около двадцати с небольшим, Фазберы переехали в город. Как раз тогда город немного разрастался и старые земли раздавали по жребию всем желающим в аренду за копейки. Фазберам достался кусок старого кладбища. Мой дед приходил к старику и сказал, что не стоило бы там ничего строить, но старик поругался с ним. Хотя тогда он не был еще стариком… И Фазберы построили там кафе, а сами жили при нем, он, жена и сын. Потом его жена погибла в автокатастрофе и их осталось двое. И все так же из-за скупости или еще чего, Фазберы жили при их заведении. Дед говорил, что это не к добру, нельзя жить на проклятом месте… Но в этом году вроде бы там ремонт, а старик с сыном съехали, видно, Фазбер образумился.
Я было хотел рассмеяться, но глаза Кими… Они были очень встревоженными, как бы то ни было, но она явно верила в эту историю. Потому я просто спросил:
— Разве эти старые суеверия не полная ерунда? Ну, что нельзя селиться на кладбищах… Если вспомнить археологические раскопки по всему миру, то многие города и районы прокляты, если так думать.
— Нет… Не в этом дело. Знаешь, Тристан, — тут я даже не понял сперва, что она обратилась ко мне, ведь обычно меня звали сокращенно Ти Джей, полное имя было лишь на школьных формулярах, — это было не обычное кладбище. Там был похоронен убитый моим дедом. За пару лет до раздачи этих земель. Шериф оформил это, как случайность на охоте, но дед знал, что убил не случайно. Этот человек был одержим. Он был не человеком.
— А кем же он мог быть? — Я все еще пытался обернуть все в розыгрыш и очередную городскую легенду. — Зомби или оборотень? Может быть, вампир?
— Нет. Здесь не сильны поверья белых людей и их магия. Он был вендиго.
Опустив взгляд, я снова взял руку Кими в ладони и начал мягко разминать ее побелевшие пальцы. Для нее это точно не было городской легендой… Но если в этом был замешан ее дед, то и неудивительно. Кисть девушки чуть расслабилась и она продолжила.
— Дух не был изгнан, как положено, и вендиго будет искать новую жертву. А теперь старый Фазбер продал кафе. Дед поговорил бы с теми, кто купил кафе, если был бы жив… Но он умер десять лет назад и бабушка со мной уехала в Квебек, в нашу общину. Мать же осталась в городе, отец тяжело болел, эту болезнь у вас называют рак, а в общине не было возможностей его вылечить. Хотя он все равно умер, операция не помогла…
Надо было как-то поддержать взволнованную девушку, но ни одно слово не сходило с языка. Кими низко опустила голову, ее длинные косички совсем закрыли лицо, и тихо прошептала:
— Не завидую тем, кто купил это кафе…
— Это моя семья… Точнее, мой отец купил его. Пиццерия у Фазбера. — Казалось, мой язык сам это ляпнул, без участия мозгов. — Потому можешь не общаться со мной. Я же теперь, типа, проклят, да?
Глупо ухмыльнувшись в последней надежде обратить все в игру и высмеять суеверную аборигенку, я выпустил ладонь девушки из рук. Вот и все, сейчас она убежит или отшатнется в ужасе, а я просто уйду. Ну хоть Тим не верит в эти сказки, с ним мы все равно будем общаться, быстро промелькнуло в голове.
Кими и правда отпрянула, с ужасом всматриваясь мне в глаза. А затем… Я сам не понял, как это произошло. Секунда — и ее теплые руки крепко меня обнимают, а лицо уткнулось мне в грудь, и… вот черт… раздались тихие всхлипывания. Это было непохоже на картинные девичьи истерики или еще что-то подобное, и Кими не вызывала во мне такого бешенства, как рев Кевина. И что мне теперь делать?! Странно, но от присутствия девушки рядом веяло спокойствием, мои руки уже осторожно обнимали Кими, мягко поглаживая длинную россыпь косичек. Через некоторое время девушка уже успокоилась и чуть отстранилась. Мне не хотелось смущать ее, и потому надо было перехватывать инициативу, мужик я, в конце-то концов, или тряпка?
— Тише, все хорошо, не надо извиняться. Вендиго… это что-то опасное? В Бостоне, где мы раньше жили, я и не слыхал о таком.
— Я расскажу тебе чуть позже, хорошо? — Кими смущенно покосилась на меня, чуть порозовев. — Извини, Тим рассказывал, как он встретил тебя, хотя я сразу и не поняла, что это ты. Ты хороший парень. И еще — в тебе есть сила духа, Тристан. Это видно по глазам. Бабушка же, отпуская меня в город, сказала, что кто-то должен будет завершить начатое и уничтожить вендиго, если монстр решит возвратиться к жизни. И это должен быть член нашей семьи.
Надо было как-то разрулить эту ситуацию, и я вскочил на ноги, протянув девушке руку.
— Ничего, все будет нормально! Может, этот дух там и не остался. Его же похоронили. А пока пошли, а то библиотеку закроют, останемся без учебников, а тогда отец мне дома устроит, мы в понедельник уедем на озера, а книги надо получить. Побежали быстрее!
Она подхватила мой легкомысленный тон, хотя в глубине глаз проскакивали огоньки тревоги, и мы почти бегом направились в библиотеку.