Kokocombo писал(а):Сбившееся утро
Двигаясь строго определенным порядком, Лариса начинает свой день. Каждый шаг ее проверен и осознан, движения слитны и закончены. Этим утром Ларису разбудил сосед, который затеял ремонт. Это новое событие, которое привело к смене последовательности действий.
С закрытыми глазами Лариса слушала как он скребет по смежной стене, вот что-то зачищает, опять скребет. Остановился. В идеальной утренней тишине слышно его тяжелое дыхание. Голоса не слышно, но дыхание кажется мужским. Видимо скрести стену не так уж и легко. Поняв, что уснуть уже не получится, Лариса села на кровати и начала разворачивать тапочки с глазками и ушками в сторону от кровати. Звуки дыхания прекратились, сосед еще раз поскреб стену и наступила тишина. Просунув ноги в теплый мех, Лариса пошла в ванную и сообразила, что звуки шли не от той стены, где могут быть какие-то соседи, а из соседней комнаты-мастерской. В которой, по идее, сейчас никого нет.
Лариса с подругой арендовали большую квартиру, самая обширная комната в которой была оборудована под художественную мастерскую. Подругу звали Маргарита Петровна, выглядела она намного старше Ларисы. Их альянс при внешней простоте чаепитий и болтовне о жизни, имел взаимовыгодную подоплеку. В каком-то смысле Лариса была более приспособлена к жизни: она знала как приготовить еду и одеться, когда пора менять вещи и что вообще нужно в доме. Маргарита Петровна в этом смысле была напрочь отвалившейся от жизни, творческая натура с несмываемыми пятнами краски на руках. Даже когда руки были сухие и чистые, Маргарита машинально отбрасывала вьющиеся черные локоны тыльной стороной кисти. Она знала о кроющей способности красок, какой растворитель для чего нужен, какие кисти идут под акрил, какие под масло, и множество тонкостей, которые обычного человека вынудили бы быть практичным и рукастым для домовой работы. Но Маргарита Петровна сумела сохранить в себе житейскую невинность десятилетней девочки. Она регулярно находила Мужчину Мечты, которые однако, довольно быстро решали, что она слишком странная для них, и исчезали. Так что в сфере общения дела у нее обстояли не лучше.
Маргарита Петровна сегодня ночевала у родителей, но вероятно приехала ночью. Лариса вспомнила, что дыхание ей казалось мужским. Может их там двое? Почему тогда так тихо сейчас? Не подумав, что в мастерской может действительно кто-то оказаться, Лариса прямо в майке, которой спала вошла в просторное помещение с огромными окнами. Но там не было никого. Постояв для верности, Лариса пошла чистить зубы. Только она стала чистить зубы, ей снова показалася звук, который скрежещет по стене. Лариса остановилась, однако звука не услышала. Только поднесла щетку к зубам, как в мастерской что-то громыхнув упало и покатилось. Не смывая пасту, прямо с щеткой в руках, она вошла в зал, но не убнаружила ровном счетом ничего, что могло кататься по полу. Только мольберты, картон, подрамники, банки с кистями, коробки, тряпки. Старая люстра свисавшая с высокого потолка была целой и невредимой, с нее тоже явно ничего не падало.
Несмотря на непрактичность, Маргарита Петровна обладала множеством ценных сведений о жизни людей. При этом голова ее была столь замечательно устроена, что ее не смущали вопросы о том как попадают товары в магазины, что такое электронные карты и кто такие автобусные контролеры. Маргарита могла застать Ларису в медитации, висящей в воздухе в позе лотоса, и на цыпочках, чтобы не мешать, выйти и закрыть дверь. В ее личном мире это было вполне допустимым действием. Даже если она на светском рауте рассказала бы об этом случае, никого бы это не удивило: у художников свои причуды, и тактичные слушатели оставляют за Маргаритой право на такие истории без скептических комментариев.
Лариса никогда прямо не говорила свой возраст, говорила лишь, что она студентка и учится работать с древними книгами.
Сборы, немного макияжа, прыжки чтобы влезть тугие джинсы. И вот Лариса идет, стараясь не баламутить ткань реальности. Тогда, возможно, подсказки сольются в нечто осмысленное. Она цокает по правой, сухой части тротуара, перешагивая через трещинки и веточки. На солнце уже жарко, но зайдя в синюю тень, сразу почувствовала стылый пробирающий воздух. Пришлось запахнуть короткую кожаную курточку. Она проходила мимо здания, которому было лет двести, красный кирпич, водостоки с жестяными узорами, и под старину кованные решетки на окнах.
Послышался нарастающий скрежет и шум, скатывающийся по крыше. Прямо над головой что-то утробно ухнуло и со звуком хлопнувшего железа затихло. Лариса смотрела вверх, но ничего не произошло. Ничего такого, что казалось должно было упасть и разиться об асфальт у ее ног, или упасть прямо на голову. Лариса развернулась и пошла назад.
У автобусной остановки поставили несколько надгробных плит с рекламой камнерезной мастерской. Лариса пыталась вспомнить, видела ли она их вчера. Определенно, они здесь выставлялись не первый раз, она даже вспомнила лицо на одном из памятников. Мужчина, молодой, усатый. Наверное заказали, а по какой-то причине не забрали заказ, вот он и стал рекламой. Лариса развернулась и столкнулась лицом к лицу с усатым мужчиной, который тоже рассматривал портрет на памятнике и был определенно на него похож. Он злобно перевел взгляд на Ларису, процедил: “Встретимся еще!” - развернулся и пошел прочь.
Множество неуловимых мелочей, словно прыгающие по полу бусинки веером разбегаются от Ларисы. Возможно некторые из них несут какой-то смысл,ключей к разгадке которого нет. Зазвонил телефон. Девушка достала аппарат, но экран был мертвым и демонстрировал, что никаких звонков не принимал.
Лариса задумчиво смотрела на черный экран, как он внезапно ожил. На нем возникли смазанные пятна. На секунду изображение стабилизировалось. Ночь, какие-то фонари, часть лица, даже показалось часть знакомого лица. Изображение резко исчезло, так и не подав ни звука. Смерть идет.