Jerk писал(а):Кстати, да. Где она?
Понятия не имею, как вы будете ее определять. Как она вообще определяется.
Для начала можно взять какие-нибудь описания "по функциям" от более-менее вменяемого соционика, например, от Стратиевской, и посмотреть, что она пишет про болевую
жукова:
Относительно собственных этических качеств Жуков не строит иллюзий, поскольку знает за собой такие неприятные черты, как изначальная подозрительность и привычка предполагать наихудшие мотивы в поступках людей (следствие того, что аспект "этики отношений" и "интуиции возможностей" находятся у него на очень слабых и уязвимых позициях). Исходя из собственных этических "комплексов" - страхов, недоверия и недопонимания, Жуков как раз и формирует свои личные взаимоотношения и это одна из серьезнейших его проблем. Жуков постоянно беспокоится, что его собственные этические "несовершенства" слишком заметны окружающим и разрушают тот "положительный" образ "строгого, но справедливого лидера", который он старательно выстраивает в соответствии с программой своего интеллекта. (А относительно "этичности" собственной "волевой" программы Жуков действительно не строит иллюзий - о каких этических правах и о какой свободе выбора может идти речь при "жуковском" единовластии и единоволии? При его неуступчивости и диктате по отношению к партнеру?)
Для Жукова исключительно важно отношение к его мнению и его авторитету - для него это гораздо важнее, чем для представителей других психологических типов. Поскольку ум и сила - главнейшие его ценности, для Жукова очень важно, чтобы это было оценено не только им, но и другими.
Для Жукова также важно, чтобы его воспринимали не только таким, каким он кажется, но и таким, каким он может быть, если к нему относиться хорошо. Важно, чтобы воспринимали и оценивали не только его самого и не такого, каков он есть, а его позитивный этический потенциал. (Именно то, что хорошо видит и оценивает его дуал Есенин.)
О том, каким он может быть хорошим, Жуков обычно говорит сразу, но полунамеками. Он достаточно умен и предусмотрителен для того, чтобы не говорить об этом открытым текстом. Кроме того, хвалить себя ему кажется и нескромным, и неприличным (ведь подсознательно он настроен на своего дуала, который это и так хорошо видит).
Жукову очень важно быть правильно понятым, особенно теми людьми, которых он предполагает к себе приблизить. Такому человеку он охотно может рассказать о своем характере, о том, как он обычно реагирует на те или иные поступки, что ему нравится в людях, что нет.
Жукову очень важно, чтобы в его поступках люди не предполагали дурных намерений.
Жестокость и подозрительность он приберегает для врагов, а друзьям он готов в любую минуту доказать свое хорошее отношение делом. Даже если его другу потребуется помощь, оказав которую, он рискует навлечь на себя серьезные неприятности, Жуков может со своей стороны предложить эквивалентную услугу, но уже без последствий для себя. (Например, если для его друга потребуется подписать гарантийное обязательство, Жуков скорее всего откажется, но взамен может одолжить крупную сумму денег на продолжительный срок.) Жуков готов помогать не только своим друзьям, но и друзьям своих друзей, разумеется, рассчитывая, что при случае люди ему отплатят тем же.
И все-таки Жукову мало быть уважаемым, важно еще и быть любимым. "Влюбиться не главное, главное - в себя влюбить". Основная проблема личных взаимоотношений Жукова как раз в том и заключается, что он далеко не всякому доказательству любви верит.
Выстраивая свои отношения относительно несколько заниженной этической самооценки, Жуков очень боится сократить психологическую дистанцию, боится, что при ближайшем рассмотрении его сочтут малопривлекательным субъектом. Такой подход к делу заставляет его действовать в этическом плане очень напряженно, противоестественно и нелогично. Часто, едва добившись расположения, он сам первый разрушает отношения (мужчины этого типа активно сокращают дистанцию физически, но не этически).
Представителям этого типа довольно трудно формировать свои личные отношения еще и потому, что, по большому счету, они имеют весьма отдаленное представление о том, как это надо делать. (В неопределенной этической ситуации чувствуют себя совершенно беспомощными и дезориентированными.)
Следуя своему правилу контроля за любой инициативой, Жуков создает себе массу этических проблем хотя бы уже тем, что не допускает свободы выбора для своего партнера (подразумевается психологически несовместимый партнер). Жуков начинает слишком сильно давить на него своим мнением, своей властью, авторитетом: он все решает за партнера, все за него продумывает, ставит его в жесткие условия, не допуская ни малейших возражений с его стороны. (Например, может сразу жестко оговорить время и продолжительность свиданий - "по вторникам и четвергам с часу до двух - иначе мне неудобно!"; может настаивать на определенных условиях встреч: "Если случайно где-нибудь встретимся, мы с тобой не знакомы. Никто не должен знать, что мы встречаемся". Причем Жуков может так поступать вовсе не потому, что он, например, женат. Но даже если он сейчас и свободен, не исключено, что в будущем он женится на ком-то другом, а сейчас он опасается, что его нынешняя связь возможно повлияет на его будущие семейные отношения. Как любой иррациональный сенсорик, Жуков развивает свою интуицию и старается быть предусмотрительным, даже в ущерб своим сиюминутным отношениям. А то, что таким поведением он глубоко обижает и разочаровывает своего партнера, - это уже второй вопрос, но именно он-то и оборачивается проблемой.)
Серьезную ошибку совершает Жуков, пытаясь взять на себя этическую инициативу. Ему мало того, что он желает быть воспринятым не таким, какой он есть, а таким, каким он хочет казаться. Он еще на этой, довольно неустойчивой основе пытается сам моделировать свои отношения. И, разумеется, хочет, чтобы они развивались именно так, как ему нужно.
Именно поэтому Жуков (особенно женщины) не прочь лишний раз повыяснять отношения. Ох, не надо бы ему этого делать! Ничего хорошего он для себя не выяснит. Ведь хорошие отношения Жукову и так ясны - он их чувствует, а плохие и выяснять незачем. Зачем ему выслушивать о себе неприятные вещи? - Ведь говорить ему о том, какой он плохой, значит, усугублять его комплексы, занижать его самооценку и превращать его в того монстра, каким ему его описывают.
Жукову нельзя давать повода осознавать себя "плохим" - ни к чему хорошему это не приведет. Нельзя его "тыкать носом" в собственные этические недостатки - это его только ожесточает.
Нельзя ему вколачивать добро с кулаками - в такое "добро" он не верит.
В силу своего пессимизма и своей слабой интуиции Жуков не принимает для себя также и идею изначального миролюбия, всеобщей доброжелательности и всеобщей любви. Жуков поверит только в то, чему сам был свидетель, и в то, что развивалось у него на глазах, а именно - в конкретные отношения с конкретным человеком, при которых он лично чувствовал себя хорошо.
Со всеми партнерами Жуков чувствует себя таким, каким его оценивают. Причем об этом ему совсем необязательно говорить открытым текстом - Жуков очень хорошо чувствует оценку партнера по взгляду, по интонации, по улыбке, по выражению лица. Поэтому своей заниженной оценкой партнер может разочаровать Жукова еще раньше, чем тот начнет разочаровывать его своим поведением. Жуков очень хорошо чувствует бесперспективность и обреченность отношений и ведет себя в соответствии с этим.
Жуков может продолжать отношения чисто физически или чисто формально, в то время как в духовном и интеллектуальном плане они для него уже давно закончились.
Демонстративно завышая свою этическую оценку, пытаясь представить себя лучше, чем он, как ему кажется, есть, Жуков пытается подсказать партнеру, как нужно с ним обращаться, как нужно формировать с ним отношения: только no-хорошему, только в самой доброжелательной форме.
Нужно с утра до вечера говорить Жукову о том, какой он добрый и хороший: это единственная возможность помочь ему справиться со своими этическими проблемами.
Именно поэтому хорошие отношения у Жукова складываются только в партнерстве с его дуалом Есениным, который, от природы будучи наделен сильной интуицией и оптимизмом, позволяет себе роскошь воспринимать людей именно такими, какими они себя преподносят. Искренне восхищаясь талантами и достоинствами Жукова, Есенин резко завышает его самооценку, чем и поднимает авторитет Жукова в его собственных глазах.
Жуков будет глубоко благодарен тому, кто убедит его в том, какой он в действительности хороший; тому, кто внушит ему, что он - самый лучший. Жуков всеми силами постарается подтвердить это мнение.
Потом можно сравнить это с описанием ролевой
макса:
Максим обычно легко завоевывает симпатии и расположение окружающих — дисциплинированный с начальством, строгий с подчиненными, добродушный и услужливый с товарищами, жестокий и бескомпромиссный с врагами "своего лагеря", милый и обходительный с дамами (расположения которых он добивается тактикой "осады и штурма неприступной крепости"), преданный и заботливый семьянин.
Систему своих этических взаимоотношений он также строит на принципах социально-справедливой, социально-оправданной этики, которая выражается в следующем соотношении: степень ответственности определяет меру прав. Этику поведения Максим рассматривает в первую очередь с точки зрения правомерности действий человека.
Поэтому у Максима характер всех форм взаимоотношений определяется степенью взаимных обязательств.
В рамках максимовской этики личному желанию и личному праву уделяется самое последнее место. Рассматривается только соотношение прав и обязанностей: только в том случае, если ты выполняешь свои обязанности, ты имеешь право на удовлетворение своих желаний и потребностей. Мера удовлетворения потребностей определяется опять же мерой распределения обязанностей и степенью возложенной ответственности: "То, что позволено Юпитеру, не позволено быку".
Принцип этической справедливости Максима (так же, как и Робеспьера) в первую очередь исходит из принципа справедливого распределения материальных благ в рамках общественной системы —распределение прав по труду, по личному вкладу в общее дело.
Поскольку этика Максима базируется на принципе соотношения взаимных обязательств, он считает вполне этичным и справедливым распределение привилегий по степени ответственности. Вследствие этого этика Максима глубоко иерархична по своей сути. В ней присутствует логический порядок централизованной системы отношений. Глава социальной структуры — глава семьи — должен быть наделен самыми большими полномочиями и привилегиями, и это не обсуждается. Беспрекословное подчинение признанному авторитету, "большинству" и "старшинству" — краеугольная основа максимовской этики.
Принцип взаимных обязательств переносится Максимом и на область его личных взаимоотношений, но выполняется при одном условии: человек, с которым Максим формирует свои отношения, должен быть сопричастен к его социальной системе.
Он должен кем-то быть по отношению к Максиму — в противном случае нет оснований для этического равенства. Если Максим встречается с девушкой, которая хотя бы только считается его подругой, это уже налагает на нее определенные обязательства: она обязана быть верной и преданной ему (и идеалам его системы), она не имеет права легкомысленно разорвать с ним отношения, она не имеет права вести себя так, "как ей хочется". Словом, она не имеет права компрометировать Максима перед остальными членами его системы — его родственниками, друзьями, сослуживцами. В противном случае это будет несправедливо по отношению к нему. И в этом случае у Максима могут быть по отношению к ней совершенно справедливые, с его точки зрения, претензии: он ее ввел в свой круг (может, даже в чем-то "возвысил" до себя), она могла пользоваться помощью и поддержкой его окружения, а это налагает и на него какую-то ответственность за ее поступки. Именно поэтому разрыв семейных отношений Максим рассматривает как пятно на своей репутации. (Мало ли, а вдруг люди скажут: "Где уж ему коллективом руководить, если он с женой поладить не может!")
Кроме того, разрыв отношений с Максимом — это, в его понимании, еше и разрыв с его системой, что в его глазах как раз самое страшное, поскольку непричастность человека к его социальной системе дает Максиму достаточное основание позволять себе по отношению к нему все, что угодно, поскольку в данном случае человек в его глазах не имеет никакой социальной значимости. А к этой категории Максим считает себя вправе причислить и социального преступника, и изменившую ему жену, и сослуживца, халатно выполняющего свои обязанности, и, что немаловажно, представителя враждебного ему лагеря. Сам будучи прекрасным и любящим семьянином, Максим может быть беспощаден и жесток к семьям врагов своей системы. В этом случае его этика строится по принципу: "Око за око, зуб за зуб".
В своих личных взаимоотношениях Максим, как всякий сенсорик, часто проявляет инициативу на самом начальном этапе их формирования. Но если не получает своевременной поддержки со стороны партнера, довольно быстро сталкивается с этическими проблемами, чего обычно не происходит в партнерстве с его дуалом Гамлетом. (Этические установки Максима полностью раздел ляются только его дуалом, поскольку оба они сориентированы на одинаковые этические ценности и на одинаковые логические принципы. Вне этих этических установок Максиму трудно найти близких себе по духу людей, трудно быть правильно понятым. При всем своем изначальном оптимизме и общительности Максим удаляется от общества каждый раз, когда не находит взаимопонимания и должной моральной поддержки. Именно поэтому представителям этого типа удобнее формировать свои личные отношения в рамках группы единомышленников, где все окружающие разделяют его взгляды и он может быть более уверен в преданности своих друзей.)
В аспекте этики самому Максиму наиболее понятна область взаимоотношений деловых. Ему удобнее (и он часто это делает) переносить стереотип деловых отношений в сферу отношений сугубо личных. Это, как ему иногда кажется, — единственная возможность навести порядок" в том, что воспринимается им как нечто» изначально непонятное, и, по сути своей, нелогичное, поскольку базируется на таких субъективных понятиях, как чувства и эмоции.
Максим обычно не понимает, какая может быть логика в том, что касается области эмоций и чувств. Мотивацию поступков он старается понять по наблюдаемым внешним эмоциональным проявлениям, умеет очень точно и образно их описать (или сценически обыграть), но понять ему это трудно. Максим считает (и совершенно справедливо), что средствами его интеллекта это вообще не поддается пониманию: ведь ему столько раз приходилось наблюдать отсутствие всякой логики в поступках окружающих его людей. В силу этого рассуждения, а также вследствие слабой интуиции Максиму как раз и удобен принцип этической справедливости, как своего рола рациональный этический эталон. Всякое отступление от этого "эталона" Максим оценивает крайне негативно, причем во всех формах отношений, которые, по его мнению, складываются "не по правилам".
В силу своей уязвимой этики и проблемной интуиции Максим чаще всего склонен предполагать в поступках людей именно худшие мотивы. ("Он специально без спросу взял мой велосипед, чтобы его сломать.") Переубедить Максима бывает довольно трудно, иногда почти невозможно, поскольку этические категории логически не просчитываются, Максим не всегда считает для себя возможным их понять.
Случается, что Максим иногда позволяет себе поверить в то, что, допустим, сейчас отношения складываются "по правилам", но он еще пока в них чего-то не понимает. Если Максим логически не убеждается в том, что отношения складываются "честно", он считает себя вправе им не верить. Поскольку убежден, что степень возложенной на него ответственности обязывает его быть бдительным. В силу своей слабой интуиции Максим боится быть доверчивым. Считает доверчивость не" позволительной для себя роскошью, за которую впоследствии ему придется слишком дорого расплачиваться. Поэтому он часто считает свою недоверчивость (подозрительность) оправданной и правомерной. Раз составив негативное мнение о человеке, Максим его обычно не меняет.
Гамлет — единственный из всех типов-"этиков", который полностью разделяет аналогичную этическую установку, так как сориентирован на партнера именно с таким, проблематичным в этико-интуитивном плане восприятием. И именно в том, чтобы сориентировать своего партнера и этически, и интуитивно в нужном направлении, Гамлет и видит свое основное предназначение. (Своевременно разоблачить потенциального злоумышленника и дать о нем всю необходимую информацию своему дуалу — именно для этого Гамлет выстраивает свою интригу, именно поэтому может на основании малейшего своего предположения сфабриковать "убедительные" факты: ведь всегда "лучше перебдеть, чем недобдеть". Лишняя предосторожность никогда не помешает, а подозрения на пустом месте не бывает, как не бывает дыма без огня.) Этими же целями определяется и социальная функция Гамлета — наблюдение за правомерностью поведения в рамках этических отношений существующей социальной структуры.
В общении с психологически несовместимым партнером Максим не получает интересующей его информации об этическом потенциале своего ближайшего окружения, поэтому часто без видимой причины и по любому поводу у него возникает желание испытать преданность и послушание своего партнера, а заодно и всех членов своей семьи, причем в этом он проявляет исключительную изобретательность. (Если, к примеру, у него возникает подозрение, что заданное поручение выполнено недостаточно добросовестно, он пошлет кого-нибудь другого (кому он больше доверяет), с тем чтобы это поручение перепроверить: "Отец послал меня в булочную за хлебом. Я пришел ни с чем — булочная была закрыта на обед. Он мне не поверил, послал сестру. Сестра вернулась с хлебом — булочную к тому времени уже открыли. Отец решил, что я ему соврал и здорово мне всыпал". Другой случай: представитель этого типа решил испытать свою жену на предмет супружеской верности и потому поручил своему приятелю активно за ней поухаживать, а потом доложить ему о результатах.) Разумеется, в партнерстве с Гамлетом у Максима нет оснований для такого поведения — в преданности Гамлета Максим обычно не сомневается.
Как бы ни складывались личные отношения Максима, они, по его мнению, ни в коем случае не должны мешать отношениям деловым, так же, как и чувства не должны мешать рассудку. Поэтому очень нежелательно вынуждал, Максима отказываться от своей карьеры в угоду семейным интересам — для него это непосильная жертва. (Гамлет, кстати сказать, никогда не поставит Максима перед таким выбором, поскольку и сам разделяет аналогичные убеждения). Но если Максим все же соглашается пожертвовать своей карьерой, для него это тяжелейшая душевная травма и обида на всю жизнь, которая потом обязательно скажется на его личных взаимоотношениях.